Витари окинула его мрачным взглядом.
— Может быть, они решили, что лучше поговорить с ним без вас. Как вы думаете, такое возможно?
— Как он сюда пробрался, черт побери?
— Приплыл на лодке, под парламентерским флагом. Виссбрук говорит, что по долгу службы обязан был его впустить.
— По долгу службы! — Глокта сплюнул, судорожно натягивая штанину на свою онемевшую и дрожащую ногу. — Жирный говнюк! Как долго здесь находится посланник?
— Достаточно долго, чтобы вместе с советом сотворить какую-нибудь пакость, если в этом их цель.
— Дерьмо!
Глокта, морщась, принялся натягивать рубашку.
Гуркский посланник выглядел, без сомнения, величественно.
Его крючковатый нос выдавался вперед, в ясных глазах горел огонь разума, длинная тонкая борода была аккуратно расчесана. Золотое шитье на его развевающихся белых одеждах и высоком головном уборе сверкало под ярким солнцем. Посланник держался так прямо, что это внушало невольное почтение: голова на длинной шее поднята вверх, подбородок высоко вздернут, так что на все он смотрел свысока, если вообще благоволил взглянуть. Он был чрезвычайно высок и худ, из-за чего просторная, великолепно убранная комната казалась низкой и убогой.
«Он мог бы сойти и за самого императора».
Когда Глокта входил в зал для аудиенций, шаркая ногами, гримасничая и обливаясь потом, он чрезвычайно остро ощущал свою скрюченность и неуклюжесть.
«Жалкая ворона рядом с великолепным павлином. Однако в бою не всегда побеждает самый красивый. К счастью для меня».
Длинный стол казался на удивление пустым. На местах сидели только Виссбрук, Эйдер и Корстен дан Вюрмс, и никто из них не обрадовался его появлению.
«А чего еще от них ожидать, от гаденышей?»
— Сегодня обошлись без лорда-губернатора? — рявкнул Глокта.
— Мой отец не очень хорошо себя чувствует, — пробормотал Вюрмс.
— Жаль, что вы не смогли остаться и утешить его в болезни. А как насчет Кадии?
Никто не ответил.
— Решили, что он не захочет встречаться с ним? — Глокта неучтиво кивнул в сторону эмиссара. — Какое счастье, что вы трое не такие чувствительные!.. Я наставник Глокта, и хотя вам, возможно, сказали другое, я здесь главный. Прошу прощения за опоздание — мне не сообщили о вашем прибытии.
Его глаза метали молнии в Виссбрука, но генерал отводил взгляд.
«И правильно делаешь, хвастливый придурок. Я тебе этого не забуду».
— Мое имя Шаббед аль-Излик Бураи. — Посланник превосходно владел общим наречием, а его голос был столь же властным, авторитетным и надменным, как и его вид. — Я прибыл в качестве эмиссара от законного правителя Юга, могучего императора великого Гуркхула и всех кантийских земель, Уфмана-уль-Дошта, внушающего любовь, страх и преданность превыше любого другого человека в пределах Земного круга, помазанного десницей Бога, самим пророком Кхалюлем.