— Где деньги?! — громадное тело гангстера нависало над столом, бросая тень на сжавшегося в кресле владельца кабинета.
— Я… Все отдам! Только… не убивайте! Ты говоришь… две с половиной тысячи! Отдам! Дэн! Я дам тебе… Еще пятьсот! Только отпусти… живым! Господи, я немного… прошу! Я исчезну!..
— Деньги!
— Сейчас! Сейчас! — И он полез в стол.
Его черные, расчесанные на пробор посредине головы, волосы сейчас блестели при свете ламп из-за нанесенного на них фиксирующего патентованного средства. Из-за дрожи, сотрясавшей его, ростовщик все никак не мог достать деньги. Отвратительная сцена вызвала у меня гадливость, тем самым окончательно привела меня в чувство. Наконец ростовщик нашел и положил на стол небольшой сверток, завернутый в грубую вощеную бумагу и перевязанный веревкой.
— Это все?!
В голосе гангстера чувствовался металл.
— Да… Нет! У меня дома… есть.
— Сколько здесь?
— Здесь… восемьсот пятьдесят долларов. В этой коробке… около трехсот. Остальные дома.
— Дома — где?!
— Дэнни, поверь мне! Чем хочешь… поклянусь!! Если что и было… это ошибка! Никогда в жизни не повторю! Клянусь могилой матери!!
— Ошибка?!!
Кулак гангстера с противным хрустом впечатался в лицо ростовщика. Голова Даккена дернулась назад, увлекая за собой тщедушное тело, вместе со стулом. Дэн неспешно обошел стол.
— Где лежат деньги?!
— Я… жить хочу! Только оставьте… У-У-У!!
Два резких, последовавших один за другим удара ноги по ребрам заставили лежавшее на грязном полу тело содрогаться в спазмах боли.
— А-А!! У-У-У!!
— Деньги!
— А-А!!
Гангстер быстрым движением выхватил пистолет, затем прицелился в колено ростовщика и спустил курок. Дикий вопль ударил многократным эхом под низким сводом подвала. Бандит подождал минуту, потом сказал, четко и размеренно:
— Стрелять дальше? Или будешь говорить?
— Не-е-т, — простонал Даккен. — Джоли-стрит, 110. Тайник… в полу. У окна. Под ковром. Несколько брусков… Легко поддеть. Там все.
— Дик, ты все понял? Что найдешь — сюда. Да, и пошарь по квартире, — тут он посмотрел на лежавшего у его ног ростовщика. — А я продолжу разговор. Так, еще. Дверь будет закрыта. Стукнешь так, — и он отстучал дробь костяшками пальцев по столешнице. — Все понял?
— Понял.
Выскочив на улицу, несколько минут я стоял и глотал свежий воздух. В голове было пусто, а на душе противно. Потом я принялся мысленно ругать себя. Грязно и матерно. Когда закончился запас ругательств, пошел к машине.
— Джон, ты знаешь, где Джоли-стрит?
— В двух кварталах отсюда.
— Там квартира ростовщика. Надо оттуда кое-что забрать.
— Надо так надо. Поехали.