— Давайте оставим это, — сказал он.
— Что?
— Ну, о лаборатории.
— Хорошо, оставили. Дальше что?
Он молчал.
— Так-так, — сказала она. — Какие же конструктивные действия вместо этого отжившего, сентиментального — тьфу, гниль, ричардсоновщина, карамзиновщина — хождения вы хотели предложить?
— Ну, поехать ко мне…
— Послушать проигрыватель… Посмотреть альбомы…
— Да, — сказал он и сразу же спохватился, увидев насмешку в ее глазах. И тотчас что-то острое проснулось в нем — откуда она знает? Ах, она знает все. Странно, но это сейчас не отталкивало.
— А потом — бутылка шампанского. От него быстро пьянеют… Интим… Приглушенный свет.
— Как вы… опытно и цинично.
— При чем тут опытность! Это знают восьмиклассницы. Это не сходит с телевизора и киноэкрана. А цинично… А вы не цинично? Ну, пусть бы там какой-нибудь сопляк, уговаривающий десятиклассницу или студентку техникума. Все тлен… Все ничто… Все равно пропадем — пойдем ко мне…
Это была правда. Которая унижала, но и вызывала злость.
— Ну, так. Это в самом деле отвратительно. Что-то я… Но ведь и вы… Что вы из себя строите?
— Что? Недотрогу?
Он кивнул головой.
— А вы чего же хотели?.. И вам не стыдно?.. Чтобы я бросилась на шею?
— Нет, не то…
— А-а… Заманиваю в свои сети доктора наук?
Он почувствовал, как к его щекам прилила кровь, и понял, что это заметно даже при столь тусклом освещении.
— Скажу вам со всею откровенностью, — подняла она голову. — Только плюсквамперфект. Чем-то вы мне… Нет, может, это и не совсем так… Конечно, каждая женщина хочет выйти замуж. Кстати, наверное, так же, как почти все мужчины когда-нибудь собираются жениться. Я тоже женщина… И была уже замужем. Вы думаете, я разошлась с мужем потому, что он никто… Младший, без перспектив… Совсем нет. Прошлый раз я сказала вам неправду. Он не был тихий. Он был тиран. Никчемный маленький тиран. Ревновал, плакал, шпионил, бегал за мной, пробовал бить… Без малейших оснований. И пускал слюну, когда видел других красивых женщин. Да… Вы всего этого не поймете… Такие, как вы, думают, что женщины только и стремятся выйти за высокую должность или за машину с дачей. За докторов наук! А вы думаете, так это хорошо и легко выйти за ЭВМ? И можно считать это жизнью? И быть подстилкой? Или расфуфыренной куклой. Или… плевать на него, а самой бегать в этот парк к другому? Или… Леший его знает что… А хочется… Кто знает чего хочется. Врут все ваши машины… Хочется Онегина… Ромео. Ну, не Ромео… Да и, допустим, Ромео я уже не заслуживаю. А кого-то такого, в современном понимании… Да что там… — Неля махнула рукой. Она выплеснула все и умолкла. Стояла раскрасневшаяся, порывистая, красивая в гневе и решимости. Хотя сейчас он этого не видел. Он был уничтожен, раздавлен. Уничтожен вдвойне — ее правдой, искренностью чувств, а еще — это едва улавливал — она оказалась выше его в логическом мышлении, объяснении многих вещей, о которых он едва ли и подозревал. Этого он никогда не думал. Смотрел на нее. Красивенькая, глупенькая… Пончик, хитренькая мещаночка. Ну, может, немножко больше… И вдруг его пронзила страшная мысль. Уничтожающе-горькая для него. Так ты хотел увлечь мещаночку?.. Пончик? Куда же ты смотрел? Что тобой руководило? Чем же ты лучше других? А теперь… Когда узнал, что она…