Но вот, кажется, пора. Что-то в Жу распрямилось, как пружина, и выбросило с дивана. Тихо, постоянно прислушиваясь, Жу идёт по комнате в одних носках. Проходя мимо печки, касается её рукой – просто так, захотелось, но почему-то вдруг становится от этого спокойней – и шагает за занавеску на кухне. Аккуратно открывет тяжёлую дверь в сени. Совсем чуть-чуть, чтобы не скрипнула. Ровно столько, чтобы протиснуться. Закрывает дверь.
Всё. Выдох.
Теперь Можно шуметь, шоркать кедами, можно споткнуться. Можно зажечь свет, чтобы открыть замок. Уже неважно – из дома ничего не услышишь. Жучка не залает. Колька не выдаст. Володьки дома нет.
Жу выходит, закрывает за собой дверь и приваливается к ней спиной. На сердце спокойно и легко. Кажется даже, что знает, что делает.
Быстрыми шагами выходит за калитку и пускается по улице бегом. Всё видно в белёсом сером свете. Солнце висит над горизонтом, не светит, не пылает, а задумчиво смотрит вокруг.
Утром или вечером. Иди, никого не встретив. Не голый, не одетый. Не мужик, не баба. Человек. Жу – человек.
Добежав до реки, Жу замирает.
Река таинственная, тихая, быстрая. Блестит серебристой спиной, несётся вниз, под мост, шныряет меж берегами, огибает церковь и дальше, дальше – где магазин, школа, где Ленка и тётя Валя.
Ну а мне в другую сторону. Мне – наверх.
Жу поворачивает налево и сразу уходит с большой дороги, сворачивает на тропинку, которая по склону холма поднимается за огородами и ведёт к купальне. К ручью.
Здесь, в низине, темнее. Воздух как будто гуще, видно хуже. Пахнет прелым. Трава рослая, тучная. Крапива и лопухи с Жу ростом. Комаров толпы, кидаются, как ошалевшие. Жу поднимает ворот рубашки и опускает рукава. Достаёт из кармана шапку и натягивает на уши. Смахивает комаров с лица. Всё равно жалят. Видно, придётся смириться.
Тропа быстро становится влажной, а потом на ней появляются доски. Хорошо сколоченный настил, по нему идти легче и быстрей. Можно даже бежать. Жу так и делает, пытаясь убежать от комаров, как вдруг выскакивает к купальне.
Небольшой домик, вроде беседки. В глубине на стене – тёмная бумажная икона, как будто кто-то оставил свою фотографию. Журчит вода. Выпрыгивает из трубы, вбитой под торчащий из склона холма камень, бежит по деревянному желобку, пересекает небольшую поляну – и скрывается в траве.
Домов отсюда не видно. Только чей-то крайний огород – блестят в призрачном свете поспевающие уже кочаны капусты, как будто чьи-то лысые головы. Целая армия лезет из-под земли.
Жу плотнее натягивает шапку – здесь совсем влажно и холодно, – заходит под навес. Осторожно ступая на скользкие доски, черпает, пьёт. Холодная вода, вкусная. От неё кружится голова и становится весело. Как будто заручившись поддержкой, Жу перешагивает через ручей – и пускается дальше, сквозь траву, к лесу.