Вот это облом. Вот это, правда, облом. Так уже хотелось заглянуть в этот дом, увидеть таких же опрятных, приятных его хозяев. И вот. Неужели никого дома нет? Но ворота нараспашку, машина в проезде. Сарайка открыта. Может, там кто? Жу делает шаг с крыльца.
Лай и звон цепи ударяют в мозг. Жу отпрыгивает. Серая лайка, скаля зубы, прыгает у самых ног. Чуть-чуть не хватает цепи до крыльца, а то бы цапнула. Но больше никуда не шагнёшь. Дорога отрезана. Собака давится злобой, раздувает ноздри, щурит и без того узкие глаза. Шерсть на загривке дыбом. Здоровый, поджарый кобель.
Собака. Ну, конечно, у них же у всех тут обязательно – цепь, на цепи пёс. Как же можно было забыть?!
– Тихо, тихо. Ну, пожалуйста, пёсик. Тихо. Я ничего не трону. Я уйду. Ты пусти меня – уйду. Тихо…
Пёсик не слушает. Он и не расслышит голоса Жу за собственным лаем. Жу стоит, не дыша, жмётся к двери. Ну как можно было так расслабиться, как можно было забыть про собаку?
– Фу! Фу ты, окаянный! – слышится вдруг голос откуда-то сбоку, и звенит, раскрываясь, окно. – А ты чего притащился? Ничего не купим, мы ничего не покупаем!
Женское круглое лицо, пышные седые кудри. Собака не унимается. От лая и звона Жу не разбирает слов.
– Да тихо ты, Серой! – в спину толкает открывающаяся дверь. Жу сторонится, чтобы не слететь с крылца в разинутую пасть. Кто-то выходит. – Ну, чего разбрехался. Молодец. Молодец.
Приземистый крепкий мужик, тоже седой, как лунь, спускается к собаке, треплет по холке. Собака виляет хвостом, но тут же, в обход хозяина, снова рвётся на Жу.
– Да уйди ты с глаз! – не оборачиваясь, кричит мужик. – Уйди, а то не уймётся!
– Так куда мне… я же не…
– Ничего мы не купим! Ничего! – добавляется крик из окна.
– Да я не…
– Вали, давай, пока держу. Ну, живо!
– Да я не продаю ничего! – кричит Жу, вдруг набираясь смелости и голоса. – Я за другим. Меня тётя Валя послала. Я спросить!
– Спросить? Чего ещё спросить? – Мужик оборачивается. У него такое же круглое, в таком же седом ореоле волос лицо, и вообще они похожи с бабкой, которая смотрит из окна.
– Тётя Валя – это какая? – спрашивает та. – Шустикова, что ли?
– Шустикова! – кричит Жу, перекрывая лай.
– Валентина, что ли? Шустикова? – повторяют дед с бабкой вместе. – Так и чего надо-то?
– Можот, мёду? – с надеждой спрашивает бабка. – Накачали вот только вчера.
– Можно и мёду, – кивает Жу. – Но вообще мне спросить.
– Дак войди в дом, чего стоишь-то? Фу! Серой, фу! Успокойся! Давай, воды налью. Эко, измаялси…
Жу заходит.
Собачий лай не стихает, хоть и становится за дверью тише.