Попытаемся дать качественную оценку степени увлажненности и уровню урожая 1524 г. сточки зрения современной науки. Крупные по площади охвата и интенсивности аномалии осадков и температуры приносят наибольший ущерб урожаю в Европейской России. Имеющиеся летописные данные позволяют только качественно оценить I степень развития явления избыточного увлажнения в регионе [80]. Наиболее высокая корреляция между осадками и урожаем, по современным данным, отмечается в период от сева до фазы молочной спелости. Из указания летописи о том, что «того же лета бысть умножение дождем велие, много жита и обилия истопоша» [111, т. 29] следует, что урожай в Европейской России был очень плохим.
В Западной Европе весь 1524 г. был холодным и сырым [18]. Наводнение на Дунае в Регенсбурге было 19 января [159]. Когда датские проливы Зунд и Коллебод покрылись льдом, Копенгаген надолго оказался изолированным. Весна и лето тоже были увлажненными. В Фрисландии 25 августа наблюдался большой штормовой прилив на побережье моря. В Польше зима была суровой и морозной. Морозы стояли до Святок (30 января) и очень повредили все хлеба [15]. Неурожай хлебов обусловил сильную дороговизну и голод. Люди ели бурьян. В Венгрии было землетрясение, во время которого в землю провалились дома и церкви [26]. Местные недороды от гибели озимых и яровых от избытка влаги.
Зима 1525 г. в Европейской России была очень суровой и малоснежной. На северо-востоке Московской земли зима была столь жестокой, что многих гонцов находили замерзшими в повозках. Крестьяне, гнавшие в Москву скот, от сильного холода погибали вместе со скотом. Многие бродяги были найдены мертвыми на дорогах. По свидетельству очевидцев, вымерзли плодовые деревья. В бесснежную зиму это возможно при температуре —35… —40 C. Погибли озимые зерновые. По данным В. О. Ключевского, в Московской земле в XVI в. озимая пшеница не возделывалась [74]. Весна была поздней, маловодной, засушливой, лето — сильно засушливым. Горели леса и болота, города и селения: «Того же году бысть засуха от Троицына дни (с 14 мая) до Оспожина дни (15 августа) и мгла бысть велика 4 недели, солнца и луны не видети, и земля горела и дымове велика» [111, т. 6]. Очевидец этой засухи австриец Герберштейн свидетельствует, что от чрезвычайной засухи горели не только леса и болота, но загорались многие деревни, хлеба. Дым от пожаров до того наполнял окрестности, что у проходящих мимо людей сильно ело глаза и от дыма находил какой-то мрак, который многих сделал слепыми [32]. По сообщению Н. М. Карамзина [70], засуха была необычайной: в течение целого летнего месяца солнца и луны не было видно из-за дыма от пожаров, все было покрыто непроницаемой мглой. В этом году «на второй неделе по Пасхе (пасха началась 5 апреля) иде вода в Волхове вверх, ни ветром, ни бурею; и иде дней 9, а на десятый возвратися таки и поиде по своему подобию» [111, т. 6]. Выше отмечалось, что обратное течение Волхова наблюдалось только в годы необычайных засух. По М. А. Боголепову [16] последний раз это было в 1525 г. От засухи сгорел весь юго-восток, был недород на юго-западе, северо-западе и северо-востоке. «Того же лета в Ярославле и в иных городах тамошних не родилося никакое жито, ни озиме, ни сено» [111, т. 6]. Зима была суровой, лето чрезвычайно засушливым. Неурожай от засухи чрезвычайный и повсеместный; дороговизна. В Московской области за четверетку ржи, стоившей до голода 3 деньги, платили 20 и даже 30 денег Продовольствие в Москве продавалось вдесятеро дороже обыкновенного [70, 88]. Чрезвычайно неурожайный, голодный год.