– Значит, вы зарабатываете на жизнь, нанимаясь нянькой в благородные семьи и рассказывая им истории о плащеносцах?
– Лучше так, чем скитаться под проливным дождем в поисках объедков.
Алина вдруг порывисто прижалась к животу Швеи и зарыдала.
Старуха крепко обняла девочку.
– О милая моя, – сказала она. – Сладкая моя девочка. Мне так жаль, что я причинила тебе боль своей ложью. Можешь продолжать звать меня Маттеей, если хочешь. Клянусь, что солгала тебе лишь еще девятьсот девяносто девять раз, но никогда-никогда я не думала, что моя глупость навлечет на тебя такие несчастья. Никогда-никогда.
– Не твоя вина, – проговорила Алина, задыхаясь от рыданий. Швея вздохнула.
– Да, дорогая, наверное, ты права. Не моя вина – но моя ответственность. Теперь я несу за это ответственность. – Напоследок она еще раз крепко прижала девочку к себе, а потом нежно освободилась от объятий. – Вам нужно идти, – вставая, сказала она. – Раджер и Лета не солгали: почти весь город ищет вас, надеясь получить награду.
Она взяла амулет со стола и надела его Алине на шею.
– Грязная магия, – сказала она. – Но качество никудышное – хвала человеческой лени. Мастеру несложно сделать целую кучу таких, только вместе они не работают. Храни один при себе, тогда другие станут бесполезными – по крайней мере до тех пор, пока они не придумают что-нибудь еще.
Она повернулась ко мне.
– Лети быстрее ветра, Фалькио валь Монд, великий чертов болван. Ну и натворил же ты дел!
– И в чем я на этот раз виноват? – спросил я, думая, что она ругает меня.
– Сейчас в Рижу идет Кровавая неделя. И кому, по-твоему, можно здесь доверять на сотню миль в округе? – спросила она.
– Никому. Ни единой душе.
Она ухмыльнулась.
– Душе? Должно быть, какой-то бог-подхалим сделал тебя оптимистом, сынок.
Швея поцеловала Алину в лоб в последний раз.
– А теперь убирайтесь отсюда. Найдите место, чтобы спрятаться до конца Кровавой недели. – Она повернулась ко мне, и весь огонь преисподней сиял в ее взоре. – Теперь все зависит от тебя, Фалькио. Приведи ее на Тейяр Рижу и сделай так, чтобы ее имя назвали. Ты у него в долгу.
Я так и не понял, почему это я в долгу перед лордом Тиарреном, учитывая, что уже сделал для его дочери, но спорить со Швеей не собирался.
– А как же они? – спросил я, кивнув на Раджера и Лету, сидящих в углу.
– Они? Можешь о них не беспокоиться.
– А как же… слуги герцога? – спросила Лета; слезы текли у нее по щекам.
– Ах, малышка Лета, ты можешь не беспокоиться об этих противных мужланах. Ни капельки. – Она взяла у Алины нож и взвесила его на ладони. – Хороший ножичек. Оставлю-ка я его себе, если вы не возражаете.