Брасти выпустил стрелу в лес, и она попала одному разбойнику в плечо.
– Я бы не стал этого делать, – раздался голос из-за деревьев.
– Да? И почему это? – спросил Фелток.
В ответ в грязь под нашими ногами ударил целый град стрел. Не меньше тридцати.
– Проклятье, Фелток. Почему ты не взял с собой больше людей?
– По приказу ее светлости. Десять человек, включая меня, не больше.
– Зачем леди Валиана отдала такой приказ, зная, что это опасно?
Фелток взглянул на меня.
– Не она, а ее мать, герцогиня. Это ее приказ.
Мы с Кестом переглянулись. Он был так же сбит с толку, как и я, – а может, и того больше, если учесть, что до сих пор он замышлял убить Валиану.
Главарь снова прокричал:
– Оставьте повозки и уходите. Не будем лить кровь почем зря. Из леса прилетела стрела и вонзилась в плечо Блондинчика.
– Это тебе за моего парня, которому ваш лучник попал в плечо. Всё по справедливости.
– Мы не можем бросить повозки, – сказал я. – Дорога впереди длинная и опасная, мы умрем от голода.
– Лучше вы, чем мы, – ответил он. – У всех есть право на провизию и удобства.
– И кто это сказал? – пробормотал Фелток.
Но у разбойника был хороший слух.
– Так гласит королевский закон, мой старый дерзкий друг. Можешь сам узнать, если найдешь кого-то, кто научит тебя читать.
– Надо же, какой разговорчивый разбойник, – хмыкнул Фелток.
Действительно, хорошо сказано, и королевский закон верно истолкован.
Даже интересно!
– Давайте обсудим, – предложил я. – У каждого человека есть право на проведение переговоров, прежде чем будет пролита кровь.
Молчание.
– Хорошо, – ответил наконец главарь. – Мы сейчас выйдем. Дюжина наших против дюжины ваших, но имейте в виду, что у меня есть еще лучники, которые прикончат вас, если вы вздумаете схитрить. Оружие у нас наготове.
– Принято, это справедливо, – согласился я.
Они вышли из леса. Обросшие, в лохмотьях, с повидавшими виды мечами и деревянными пиками. Позади всех шел главарь с длинным клинком, сверкавшим на солнце, без малейших признаков ржавчины. На голове у него была изношенная коричневая шляпа с широкими полями. А на плечах – плащ магистрата.
– Адская преисподняя, – выдохнул Брасти.
Фелток, прищурившись, взглянул на меня. Он мне как-то говорил, что некоторые «шкурники» встали на путь грабежа и разбоя.
– Вряд ли он магистрат. Скорее, убил кого-то из наших и снял с него плащ.
– Нет, – ответил Кест. – Я его узнал. Это Куньен из Орисона. Кантор.
Я тоже узнал его. Куньен стал кантором вскоре после меня. Будучи кантором, он решал дела, которые не удалось решить другим магистратам. Кантор всегда был готов отправиться туда, где убили или взяли в плен другого магистрата, чтобы совершить правосудие.