Разговор с воспитателями мало что дал, как в том храме, возле которого произошло последнее убийство: «ничего не видел, ничего не скажу». Единственное, что удалось добыть, – список так называемых выпускников того года. Вопреки словам директора, рядом с именами аккуратно красовались настоящее место жительства и работа, конечно, когда это было известно, а известно было почти всегда. Центаврийцы, стоящие за приютами, были очень влиятельны, не зря же они тратили столько сил и средств на никому, в том числе и родителям, не нужных детей.
Инспектор успел пробежать столбцы глазами – там были имена всех убитых, в том числе и гильдийца-портного. Имя маркизы де Верней отсутствовало. Возможно, она состояла в ином выпуске, но, скорее всего, записи о всесильной фаворитке были припрятаны до поры.
Особо настырная градина попала за воротник и, медленно тая, поползла вдоль позвоночника. Владимиров несколько раз неуклюже дернулся, сгоняя ее пониже.
Атомные боги! Может, Советник не так неправ и убийства действительно имеют политический душок. Насчет маркизы де Верней, как и насчет ее так называемого благородного происхождения, Владимиров не сомневался. Скорее всего, узнали вкус молодого герцога, а потом ходили по приютам, подыскивая подходящий типаж. Воспитали, приодели, обучили манерам и подсунули правителю. Конечно, простолюдинкой он тоже мог увлечься, но бросил бы после первой же ночи, а так – всесильная фаворитка, из благородных, носительница знаменитой фамилии.
И что теперь ему, простому инспектору, делать со всей этой информацией? Капитану доложить нужно.
Капитан Карелла долго изучал список. Сначала на расстоянии вытянутой руки, затем, приблизив к глазам, словно надеялся этим что-то изменить.
Владимиров выдал ему все, в том числе и про фаворитку. В углу кабинета стояло кресло, для особых посетителей, в меру мягкое и удобное, и сейчас инспектор бессовестно оккупировал его, правда, мокрый сюртук он снял.
Крякнув, капитан поднялся со своего места, подошел к небольшой печке в углу кабинета, открыл дверцу, пошевелил кочергой угли. В участке имелось центральное отопление, но немолодой комиссар постоянно мерз, так что установил себе еще и печь.
– Уголь подорожал, – сообщил Владимирову, глядя на огонь, – все на армию уходит, а дрова в наших широтах сам понимаешь.
Владимиров понимал – топить древесиной, которую в Варосс доставляли с юга, могли позволить себе только аристократы или купцы.
Дверца закрылась, кочерга прислонилась на место, капитан вернулся за стол.
– Да, задал ты мне задачку.
Владимиров пожал плечами: мол, чем могу.