Конечно я хотел показать кое — какие навыки, но не «профессорский» же уровень «включать» школьнику? Не по рангу это… Так и в какую — нибудь закрытую лабораторию попасть как «два пальца об асфальт», где меня будут изучать как Базаров, в «Отцах и Детях» Тургенева, изучал лягушек, разрезая их скальпелем,» — паниковал я, а Аркадий Варламович меня подбадривал:
— Ну же Васин. Ты же так неплохо начал. Что ты не можешь вспомнить? Давай я подскажу!
— Да всё я помню, — плюнув на «секретность» сказал я и дорешал пример.
— Очень. Очень хорошо. А теперь давайте перейдём… — воодушевлённо начал учитель, потирая руки, но был мной прерван.
— А теперь давайте вы мне выставите оценку и на этом мы экзамен закончим, — невинным голосом предложил я.
— Гм… как закончим? — несказанно удивился тот.
— Да, вот так. Просто закончим и всё.
— Почему?
— Ну, мне кажется, что если я ответил на вопросы высшей математики, который вы соизволили мне задать, то уж обычную — то алгебру я наверняка знаю. Вы не находите? — поинтересовался я у Аркадий Варламовича.
— Почему высшей математики? — раздался вопрос товарищей «с мест».
— Потому, что учитель последние пятнадцать минут экзаменует меня не по школьной программе за девятый и десятый классы, а по программе института или даже выше, задавая вопросы по высшей математике. Ведь это так? — обратился я к преподавателю за подтверждением.
— Это так? — грозно произнесла председатель Елена Владимировна и все взгляды, разумеется кроме физика — астронома, которому было всё «до Фени», устремились на «бедного» учителя проявившего инициативу.
Тот засмущался.
— Товарищи. Я просто хотел… — начал оправдываться тот, но на это раз был прерван уже председателем:
— Нам не важно, что Вы хотели, уважаемый Аркадий Варламович. Нам важно, что школьник, который сдаёт экзамены весь день, отвечает на множество сложных вопросов других учителей, причём отвечает на них блестяще, вынужден отвечать на темы, которые в школьной программе не предусмотрены! Он уже устал, как, впрочем, и все члены нашей комиссии! Нам важно знать, почему Вы позволяете себе, мучать ученика и нас?!
— Но я…
— Оценка?! — рявкнула начальница. — Васин сдал?
Тот испугался и «замычал»:
— Да — да, разумеется. Конечно сдал, я просто хотел…
Но его уже никто не слушал, потому как в зале начались прения о поведении математика:
«Аркадий, зачем Вы нас задерживаете?», «При чём тут институтская программа?», «Безобразие. Я буду жаловаться! Лишних пол часа тут сидим, а этому «хоть бы хны»… математик недоделанный!», «Во Аркаша даёт. Школьника как студента опрашивал!», «А что случилось — то?» …