К нижнему концу бечевки прикреплен пакет со струнным замком, обмотанный скотчем. Z соскакивает на пол, идет к обеденному столу и вскрывает пакет.
В нем паспорт и толстые пачки купюр, обтянутые резинками: две пачки евро и одна долларов.
– Здорово, – говорит официантка. – Уже лучше.
– Что лучше? – переспрашивает Z. Его потное лицо напряжено и серьезно.
– Теперь ты меньше смахиваешь на психа и больше на грозного шпиона.
– Что, у меня правда грозный вид?
– Вообще-то нет. Я просто хотела тебе польстить: ты, кажется, хочешь так выглядеть.
– Хочу. Чуть более опасный вид был бы кстати.
– Чтобы отпугнуть официанта, который пришел тебя убивать?
– Да, из-за него.
– Огромного страха ты пока не нагоняешь. Но хотя бы похож на настоящего: паспорт, деньги – все как положено. Но разве тебе не следовало бы иметь пять паспортов или пистолет?
– Паспорта – это в кино только бывает, а пистолет – для другой категории шпионов. Если сюда придут французы меня арестовывать, хорош я буду с несколькими паспортами. Как мне тогда выкручиваться?
– А как ты им объяснил бы паспорт в двери?
– В одном случае – странное поведение, в другом – явное нарушение закона.
– Ладно, как бы то ни было, я готова гораздо доверчивей, чем они, выслушать, во что ты угодил.
– А ты? – спрашивает Z, распределяя деньги – что-то по карманам, что-то в кожаную сумку. Потом встает на колени и достает из-под тахты еще один пакет, который был приклеен скотчем.
– Что – я?
– Ты тоже угодила? Или нет? – спрашивает он, вставая.
– Потому что мы неделю провели вместе? Потому что мы занимались сексом и принимали вдвоем ванну, потому что я приготовила тебе ужин и купила соль?
– Ну, примерно так, из-за всего этого, да. Потому что у нас образовалось что-то новое и хорошее.
– Раньше ты говорил одно, теперь другое. Твои проблемы все-таки заразные? И теперь, поскольку меня засекли, я подцепила шпионаж, как венерическую болезнь? Чушь какая-то.
– Ты можешь поехать домой.
– А доберусь я до дома?
– Почти наверняка доберешься. Почти наверняка все будет хорошо.
– «Почти»?
– Ты связана со мной сейчас, и, к сожалению, ты сейчас в некотором смысле помечена.
– «Помечена»? – Она впервые выведена из равновесия. – Это мне уже совсем не нравится.
– Я просто хотел сказать, что они сочтут разумным взять тебя на заметку. Но ты ничего не нарушила. Они увидят, что ты невинна и что нет смысла тратить на тебя ресурсы.
– Когда они это увидят?
Z стоит, дает ей время, пытается быть терпеливым, но положение аховое, медлить нельзя никак. У гугенота, если он в здании, уже была масса времени, чтобы подготовиться к тому жуткому делу, какое его послали совершить. Каждая секунда задержки работает в его пользу.