Чувствуя некоторое облегчение, Z маленькими глотками пьет кофе и закусывает крохотной печенькой в форме сердечка, лежавшей на краю блюдца. Он заставляет себя смаковать кондитерское изделие, хотя вкус у него такой, словно в нем изысканно перемешаны фисташки, сливочное масло, розовая вода и песок. Z убеждает себя – вероятно, самый безобидный обман за последнее время, – что это лакомство.
Официантка радостно идет обратно к столику, и он думает, что судьбе следовало бы поменять их местами. Она великолепно умеет переключаться, и никто, глядя со стороны, не поймет, что она от кого-то бежит. Вот она уже сидит напротив него в нелепом кресле «бержер». Залпом выпивает шампанское и, вставая, оставляет несколько монет.
– Добавят к счету, – говорит она. – Теперь пошли, будем прятаться на широкую ногу.
– Ни хрена себе, – только и может вымолвить Z. Он в жизни не видел ничего подобного. Гостиная в их номере неописуемо шикарна, как и вид на площадь Согласия.
– Прямо медовый месяц какой-то, – говорит он.
– Только вот убить хотят, а так вообще медовый.
– Это правда, – говорит Z. Он открывает дверь в спальню, и второй раз у него вырывается: – Ни хрена себе.
Потому что там не спальня, а ведущая в нее лестница.
– Пошли наверх, – зовет он ее. – Что-то невероятное.
Официантка идет с ним, не выказывая никакого удивления.
– Да, – говорит она. – Тут очень мило.
– Мы не сможем это оплатить, – говорит он. – Я не смогу. И ты не сможешь.
– Я смогу, – возражает она. – Вернее, мой папа сможет и уже оплатил. Своей картой. И прошу тебя, – она поднимает руку, видя, как напрягся Z, – не начинай эту паранойю насчет того, что он связан со мной, а я с тобой. Я сказала им, чтобы не проводили никаких платежей, пока мы здесь. – Официантка идет к окну и отводит занавески. – Мы – моя семья – всегда тут останавливаемся.
– Всегда?
– С самого моего детства.
– А я думал, ты делишь с соседками крохотную квартирку. Забыла? Без ванны!
– Так оно и есть.
– Из спортивного интереса?
– Для укрепления характера.
– Так ты из богатеев?
– Мы не любим, когда нас так называют. Это невежливо.
– Но ты из них?
– А по-твоему, я пустилась бы с тобой в бега, если бы не была? Это не для бедной девушки эскапада. Это для такой, которая не боится, что создаст своим побегом очень уж большие проблемы. Кстати, ты когда-нибудь слышал, как рядовые итальянцы говорят по-английски? Прислушайся к моей речи. В Риме такой беглый английский недешево стоит. Ты же в разведке работаешь, а не замечаешь очевидных вещей.
Z соглашается и вслух, и про себя. И опять ему приходит в голову, что им бы поменяться ролями. Официантка куда лучше справляется со всем этим, чем он.