Он посмотрел на сложенные перед собой руки, словно читал истину по линиям на ладони.
– Через несколько дверей отсюда находится наш банк криозамороженных овоцитов и эмбрионов: множество пронумерованных, описанных в компьютере пробирок, помещенных в ванны с жидким азотом. У доктора был доступ в этот банк, он сам контролировал входы и выходы. Все законсервированные эмбрионы строжайшим образом подсчитываются, в случае необходимости уничтожаются, их вынос фиксируется. При таких процедурах, из соображений безопасности, всегда присутствует множество техников. Но коррумпированный директор, который руководит банком эмбрионов, – это бог, имеющий власть создавать и разрушать жизнь.
Олейе покачал головой, словно сам не верил собственным словам.
– Существует отдельный процесс разморозки эмбриона, речь идет о крайне деликатном этапе, который может быть проведен только в нашем центре, на специфическом и очень дорогостоящем оборудовании. Эмбрион должен быть последовательно перенесен из среды с сильной концентрацией криоконсервантов в более разбавленные среды при последовательном возрастании мер по регидратации. Но, единожды размороженный, жизнеспособный и помещенный в питательную среду, он вполне пригоден для транспортировки. Проще говоря, это всего лишь несколько клеток ничтожно малого размера, то есть пробирка, которую можно спрятать в ладони. И все шито-крыто.
Это бог, имеющий власть создавать и разрушать жизнь. Фраза крутилась у Одри в голове. Она представляла себе Марка Гриффона, одного ночью в клинике, среди всех этих пробирок, лежащих в своих резервуарах. Она вспомнила о проблемах, которые возникают в таких банках, о них упоминала специалистка из центра в Бордо, проводившая анализы различных ДНК, связанных с их делом: тысячи никем не востребованных эмбрионов, затерянных в лабиринте криогенных ванн.
Настоящий супермаркет, от которого у Гриффона были ключи.
Она подумала о Луке, об Эмилии Робен, оплодотворенной участнице клана, которая потом сбежала и отдала жизнь, чтобы защитить Луку. Он особенный, этот ребенок. Она снова увидела кадры из фильма «Atrautz», женщину, которая терпела изнасилование, удары и увечья, чтобы ее приняли в группу.
И тогда ей показалось, что она поняла смысл существования клана.
Истина была невыносима.
Шене, зеленый буржуазный городок. Чистенькие улицы, обнаженные деревья, ветер играет опавшими листьями. Ни капли воды на улицах, здешние обитатели, казалось, живут вне времени, вдали от бурных волн Сены и загрязненной среды. Шарко, Люси и группа во втором автомобиле направлялись к восточной границе коммуны. У Франка наконец-то возникло чувство, что виден конец туннеля – отверстие, из которого хлынет не свет, а мрак, он это знал. Участки с домами шли один за другим, защищенные системами безопасности и воротами. Владения Марка Гриффона находились в конце улицы, окаймленные лесом, отгораживающим территорию для гольфа и конные заводы. И обнесенные высокой стеной из розовых и коричневых камней, доставленных, похоже, из Бретани.