Да, они представляли… Мало-помалу конечная истина, та дьявольская истина, заключенная в самой ДНК братьев и сестер Луки, всплывала на поверхность и являла всю свою чудовищность, всю извращенность мира, в котором предстояло расти их собственным детям.
– Они манипулировали мною. Ортман знал про Мэгги и стал на меня давить. Демоншо предал меня, и ему было плевать, что ко дну мы пойдем вместе. Этот тип – воплощение дьявола, я никогда не встречал никого подобного. Мерзавцы хотели, чтобы я работал с человеческими эмбрионами. Чтобы я выносил образцы из клиники и применял технологию CRISPR, не без успеха протестированную на мышах. Я… я говорил, что это безумие, что в семидесяти процентах случаев к человеку неприменимо то, что сработало на лабораторных животных. Что первые попытки будут катастрофическими и породят нечто чудовищное. И…
Быстрым жестом он смахнул капельки пота, блестевшие на бровях.
– И что даже если мы модифицируем эмбрионы, нужны будут животы, где они смогут развиться. Человеческие животы. И черт возьми, Ортман и Демоншо нашли добровольцев. Женщин, готовых принять в свое чрево эти природные аномалии. Женщин, способных сохранить тайну. Я поверить не мог, пока одна из них, Татьяна, не сказала мне четко и ясно: «Запихните мне это в живот». Демоншо стал называть меня док Прометей… Я ненавидел это прозвище. Он обустроил лабораторию, и я принялся за работу. Я вынес эмбрионы из центра, переправил их в «TechViva», чтобы применить технологию CRISPR. Я мог бы взять любой эмбрион, но… я работал с моим собственным генетическим наследием, моим и Мэгги. Эти эмбрионы были всем, что мне оставалось от жены…
Перед Шарко был глубоко больной человек. И опасный…
– Я надеялся, что на моей стороне максимум шансов, что все получится. Я говорил себе, что… может быть, Ахилл, мой маленький Ашиль, вернется. Потом я оплодотворил некую Татьяну, первую из них.
Франк сжал пальцы на оружии. Никогда еще миф о Прометее не звучал в его ушах с такой силой. Эти крохотные существа были самыми яркими его иллюстрациями.
– Если вы здесь, значит вы уже знаете, что было дальше… Вживление, потом аборты… Этим женщинам было безразлично, что их режут, даже наоборот. В голове не укладывается. Видели бы вы, какими глазами они смотрели на этих… этих монстров. Они были прямо очарованы. Психопатки, все они психопатки…
Продолжение было очевидным. Ортман спас Гидру, потому что она служила тем местом, где можно подобрать исходный материал. Женщин, подсевших на экстремальные ощущения, боль, биохакинг, согласных на то, чтобы их кромсали и вживляли в тело чипы или электронные схемы. Тогда почему бы и не генетически модифицированные эмбрионы, несущие в себе то, что издревле было пределом мечтаний человека: смерть смерти?