Я приехал на указанную улочку, нашел строение номер три (не дом, заметьте, строение) и неприметную дверь без таблички, нажал на кнопку звонка, и мне тотчас же отворили. Я назвал имя и отчество меня пригласившего. Как же, как же, добро пожаловать, вас уже ждут. Действительно, ждали: по коридору мне навстречу шел, радушно улыбаясь, аккуратно причесанный, с проборчиком, молодой человек в недорогом, но тоже аккуратном костюмчике, воротничок накрахмален, неброских тонов галстук на месте. Протянул руку, назвался, провел в кабинет.
Поговорили о том о сем. Вернее, он говорил, а я односложно отвечал. Он почтительно похвалил мои публикации, с уважением отозвался о печатном органе, где я работаю, и одобрительно — о теплом климате, который царит в редакции. Откуда вы об этом знаете, о климате-то? А как не знать, как не знать, когда я ваш куратор. Так вот, без экивоков, — куратор.
Еще о том о сем, а потом напрямую: у вас случайно не завалялась страничка-другая этих самых стишков? Знаете, всякие разговоры ходят, а мы все не в курсе, нам бы хоть разок глянуть, о чем там речь-то.
Вот оно в чем дело! В то время у нас по редакции гуляли любительские вирши — не то чтобы антисоветчина, но никак и не советская поэзия. Помнится, что-то про бровастого генсека и его дикцию: «сиськи-масиськи» — так старец выговаривал нелегкое политическое слово «систематически» — и прочее. Довольно нескладные вирши: глагольная рифма на глагольной рифме и глагольной рифмой погоняет, да и с размером не все в порядке. Но читали и посмеивались. Какой-никакой, но самиздат.
Теплый климат в редакции конечно же царил, но два стукача полагались в обязательном порядке, и мы их давно уже вычислили. Так что врать — мол, не видал, не слыхал — было просто смешно. Однако я не спешил идти на выручку куратору: о чем это вы? Но зачем же вы так — прекрасно знаете о чем. И все-таки — о чем? Я уже сказал русским языком, а вы заставляете меня повторяться — о стишках антисоветских, о поклепе на нашу партию и ее руководителей. Заметно было, что куратор начинает раздражаться: раскраснелся, кулачком по столу еще не стучит, но постукивает.
Ну, говорю, что-то слышал. А сами не читали? Нет, отвечаю, не интересно. А у нас есть сведения, что читали. Ошибочные сведения, возражаю, ваши стукачи мышей не ловят. Ладно, ладно, идет на попятный куратор, мы вас ни в чем не виним и вообще о вас самого лучшего мнения. Тронут. Так что рассчитываем на сотрудничество: нам любопытно знать, кто же автор этого злостного пасквиля и кто способствует распространению. Ничем не могу помочь — за пределами моей компетенции. И все же постарайтесь. И стараться не стану, у меня дел выше головы, сами знаете, вворачиваю я, идеологический фронт — не хухры-мухры, а ваши люди в редакции даром комитетский хлеб едят. И все же, и все же, и все же…