— Что вам надо? — спросил я.
— Сейчас узнаешь, — ответил тот, кто стоял впереди, и шагнул в комнату. За ним последовал второй.
— А ну, вытрите ноги! — крикнул я. — Смотри, сколько грязи нанесли.
Честное слово, это был с моей стороны никакой не трюк, просто я не знаю как разозлился, увидев грязные следы на полу.
— Ну ты, отец, даешь, — усмехнулся белобрысый и сделал еще шаг ко мне.
Я отступил к письменному столу.
— Что вам надо? Я сейчас позвоню в милицию.
Не глядя я шарил рукой по столу в поисках аппарата.
— Как же, звони, звони, чего не позвонить-то… — недобро усмехнулся парень.
Телефонного аппарата я не находил, но рука наткнулась на какой-то твердый предмет. Я схватил его, поднял над головой и замахнулся.
Белобрысый, который стоял уже в двух шагах от меня, переменился в лице и попятился.
— Ты что, ты что… Думаешь, крутой? Крутой, да? — Он продолжал пятиться, и у него было совсем детское лицо, на котором застыл ужас, губы дрожали. Казалось, он сейчас расплачется и станет размазывать сопли по физиономии.
Не сводя с меня глаз, он отступал, вытесняя из комнаты своего напарника, я двигался за ними.
— Ладно тебе, отец, ладно… Успокойся, мы сваливаем. Уходим, уходим… — Только в дверях он повернулся ко мне спиной, и они оба, громко стуча ботинками, посыпались вниз по лестнице.
Я опустил руку и посмотрел, что зажато у меня в кулаке. Это была граната — тот самый муляж, который я, не помню уж сколько лет, зачем-то держу на письменном столе. Вот, оказывается, зачем.
Скорее всего, со мной случилась истерика. Согнувшись пополам, я стоял в прихожей и корчился от хохота. Крутой, я в самом деле крутой, вот какой я крутой. Я только начинал успокаиваться, как снова вспоминал испуганную и какую-то даже обиженную морду белобрысого качка и истерически ржал, рыдал от смеха, не успевая утирать слезы. Это надо же, пришли на простенькое дельце — пощупать мирного папашу, а он, нате вам, хватается за гранату. Обидно? Еще как обидно.
Когда зазвонил телефон, я еще не проржался и, прежде чем ответить, хохотнул в трубку.
— Слушаю вас. Ну, говорите, кто это? Смольный слушает. — На том конце молчали, слышно было, как кто-то дышит в трубку. — Ну что, будем запираться или начнем давать показания? В ваших же интересах сотрудничать со следствием. — Я не сомневался, что это Левка или Артюша.
— Я вас не разбудил? — раздался наконец голос Вячеслава Харитоновича. — Чему вы так радуетесь?
— А, это вы… Чему радуюсь? Такая вот смешная история вышла. Хотел уже спать ложиться, а тут двое ваших зашли на огонек. А я их гранатой, гранатой…