Потом она незаметно уснула. Лежавшая у нее на бедре моя рука ощутила пупырышки гусиной кожи, я укрыл Барби, а сам отправился на поиски спиртного.
Искать долго не пришлось — все Барбино хозяйство умещалось в одной комнате, другой не было. Кажется, у них это называется студией: и спальня, и гостиная, и прихожая, и даже кухня — все вместе, без перегородок, только ванная с туалетом, как у нас говорят, совмещенный санузел, отдельно. Я залез в бар-холодильник и извлек из него — что бы вы думали? — нашу родимую матушку «Столичную». И так умилился нежданной-негаданной встрече на чужой земле, что, свернув колпачок, разом отхлебнул добрую треть прямо из горлышка. Хорошо пошла! А дальше буду пить по-ихнему, цивилизованно, решил я. Взял стакан, лед и, чтобы не тревожить сон Барби, отправился в ванную.
Зажег свет и, стоя перед раковиной, напихал льда в стакан, плеснул немного «Столичной», добавил воды из-под крана. Попробовал — не по-нашему, не залпом, а чуть-чуть, глоток, как отхлебывают нашу водочку они. Тоже ничего. Со стаканом в руке я подошел к приоткрытому окну и выглянул на улицу.
Окно ванной выходило не на авеню, а во двор, мрачный бетонный колодец, на дне которого между мусорными баками стояла машина, в салоне горел свет. Приглядевшись, я различил темный силуэт на водительском месте. События последних двух дней настроили меня на определенный лад, и я невольно подумал, что человек в освещенной машине — замечательная мишень. Эта мысль потянула за собой следующую: на фоне залитого светом оконного проема я тоже мишень хоть куда, пали — не хочу.
Я отскочил от окна, вырубил свет в ванной, вновь приблизился к окну, но на сей раз не высунулся, а встал сбоку, прижавшись к раме. Мне показалось, что силуэт немного переместился, словно человек за рулем откинулся на сиденье. Свет в салоне погас. Обе мишени убрались.
Прошло всего несколько секунд, я еще стоял у окна, как из комнаты послышался сдавленный крик. Я бросился к Барби.
С искаженным от ужаса лицом она сидела на краю постели и указывала трясущейся рукой на дверь.
— Там кто-то есть… — прошептала она. — Смотри, смотри!
Я обернулся к двери. Там никого не было. Но дверная ручка медленно поворачивалась. Пол-оборота направо. Остановка. Пол-оборота налево. Остановка. Снова пол-оборота по часовой стрелке…
Я хотел было двинуться к двери, но Барби вцепилась в меня мертвой хваткой и закричала, как тогда, на набережной возле вэна, — пронзительно и дико:
— Не ходи туда, они тебя убьют!
Зажав ей рот ладонью, я потянулся к столику возле постели и схватил телефонную трубку.