Я не уехал и никогда никуда не уеду, но с тех пор, стоит чему-то не заладиться, встает перед глазами страшная картина: согбенный старик, с палкой, со слезящимися глазами, в очереди за кефиром. Хорошо бы не дожить до этого.
Родина встретила меня двумя хорошими очередями: на паспортный и таможенный контроль. Однако на сей раз очереди эти ничуть не омрачили моего приподнятого настроения. Я знал, что в данном случае искомое благо никуда от меня не денется — Родина не может не принять своего блудного и блудливого сына. Меня то есть.
Я отстоял первую очередь и после бдительного изучения моего паспорта и сопоставления фото в нем с оригиналом был допущен в Россию — к транспортеру, по которому с минуту на минуту должны были появиться мои пожитки. В ожидании их я стал оглядываться по сторонам и среди других своих попутчиков заметил того высокого — спутника нефтяного магната. Теперь поверх блейзера на нем был плащ из тонкой черной лайки. Ростом своим, статью, породистостью и уверенностью в себе он выделялся из джинсовой толпы моих земляков, вернувшихся из Америки пылесосов. На него поглядывал не я один.
Но вот поползла конвейерная лента, и все взоры обратились к ней — не пропустить бы свой багаж. Флагманом чемоданной флотилии по конвейеру проползла перекошенная смятая картонная коробка, за нею нелепый куль в черном пластиковом мусорном мешке, затем пошла сама флотилия — обшарпанные, перепоясанные скотчем чемоданы, короба с техникой, узлы. Издалека я увидел свою синюю матерчатую сумку — она солидно, как эскадренный миноносец, плыла в фарватере еврейского чемодана, а за нею, словно сопровождающий сторожевой катер, двигался картонный пенал с Геной.
Изловчившись, я снял свой багаж с ползущей ленты. Неподалеку от меня высокий укладывал на тележку дорогие кожаные кофры.
С сумкой в руке и Геной под мышкой я встал в длинную очередь на таможню, а высокий направился к дипломатической стойке, и я на время потерял его из виду.
Присутствие Гены в моем багаже меня не смущало. Теперь-то я был тертым калачом и заставил Шурку составить на скелет полный комплект необходимой документации. Когда картинка из анатомического атласа высветилась на экране, таможенник пролистал предъявленные мною бумажки и нажатием кнопки прогнал Гену на родную, затаможенную территорию. В общем, обошлось без всякой суеты и приглашения Сереги. Моя сумка тем более не вызвала у служивого никакого интереса, и он занес было руку, чтобы проштамповать таможенную декларацию и отпустить меня с Богом, как что-то его насторожило. Перехватив его взгляд, я увидел другого таможенника, топтавшегося у выхода в зал аэропорта и делавшего моему какие-то знаки. Рядом стоял высокий в черном плаще.