Итак, я вошел в квартиру и включил свет — уже смеркалось. Бросил взгляд на кухню и увидел, что светлый блестящий линолеум покрыт отпечатками ног. Натоптали сильно. Сомнений не было: в квартире без меня побывали.
Холостяцкая жизнь действует на людей по-разному. У одних она формирует неряшливость и полное пренебрежение к своему быту, у других — гипертрофированную, нездоровую тягу к стерильной чистоте и образцовому порядку. Пожалуй, я ближе ко вторым. Я не то чтобы особенно забочусь о чистоте своего жилья, нет, порой не мету и не вытираю пыль неделями, но не переношу, когда что-то не на месте, и испытываю едва ли не физическую боль, если мой гость, достав с полки книгу и полистав, небрежно бросит ее на диван, хотя стараюсь не подать виду, что страдаю. Кухонные табуретки должны быть задвинуты под кухонный стол, прочитанные газеты — запихнуты в газетницу, книги должны стоять на полках ровно — корешок к корешку, а бумаги на письменном столе — лежать ровными стопками, ни в коем случае не наперекосяк, а непременно параллельно краю стола. Полагаю, что эта дурь — примета надвигающейся старости, но ничего не могу с собою поделать. А в остальном, поверьте, я вовсе не педант.
Понятное дело, уезжая на месяц, я с особым тщанием расставил все на места, и это сейчас облегчало мою задачу — обнаружить, что похищено во время «уборки». К тому же рядом был Артюша.
Да, представляя читателю Артема Косова, я забыл упомянуть его профессию. С недавнего времени он бригадир шабашников — строит дачи и загородные коттеджи по индивидуальным проектам и весьма недурно зарабатывает. А до нынешней эпохи массовой смены профессий он был, как и все мы, нищим — работал следователем, впрочем, не простым сыщиком, а следователем по особо важным делам, важняком, районной прокуратуры, это что-то вроде комиссара Мегрэ. В общем, сыскного опыта ему не занимать.
Артюша усадил Стаса, Леву и Славика на диван, чтобы не путались под ногами, и стал показывать мне, где и что смотреть. Первым делом мы отправились на кухню и ничего существенного, кроме упомянутых уже следов, там не обнаружили. На кухнях домушники непременно ищут ценности в сыпучих продуктах: почему-то считается, что манка, сахарный песок и соль — самое надежное место для хранения бриллиантов, изумрудов и золотишка. Ни того, ни другого, ни третьего у меня отродясь не было, впрочем, крупу и сахар-песок я тоже не держу. Есть банка с хорошим чаем и жестянка, полная зерен кофе, — я внимательно слежу, чтобы эти жизненно важные для меня припасы никогда не переводились. В банки никто не лазал.