От коробок исходит аромат чеснока и имбиря, и у меня урчит в животе. Он поднимается, чтобы достать тарелки, но я жестом останавливаю его.
– Не надо.
Пододвигаю к себе контейнер с курицей и чесноком. Открываю крышку, беру палочками кусочек курицы и украдкой поглядываю за ним, пока жую. Он с молчаливым изумлением на лице смотрит на мои «Угги», стоящие на кухне.
– Сначала лапша, теперь китайская еда на вынос, – перечисляю я. – Следующей будет пицца…
Предполагается, что это шутка, но мой голос лишен эмоций. И думаю, фраза звучит больше как угроза.
Сет смеется, пододвигая ко мне барный стул, и тянется за Ло-мейн.
– И уличная обувь на кухне, – намекает он на «Угги». – Мне нравится.
– Честно говоря, «Угги» это практически тапки, – флиртую я и ненавижу себя за это.
– Не думал, что ты способна позволять себе вольности.
Пальцы ног протестующе сжимаются. Мне хочется вскочить и достать из шкафа нормальные тарелки, но я все же остаюсь на месте, глядя мужу прямо в лицо. Возможно, я наконец стремлюсь узнать его поближе, а не произвести впечатление. Возможно, мне стоило вести себя так с самого начала. Но я вместо этого была напряженной, полной мечтаний и веры, что между нами что-то есть.
Ставлю коробку с курицей на стол и вытираю рот бумажной салфеткой, которую протягивает мне Сет. И вдруг замечаю, что под толстовкой на нем надета незнакомая футболка. Когда в последний раз я видела мужа в такой простой одежде? Последний год гардероб Сета состоял из парадных рубашек и галстуков, строгих брюк и неудобных ботинок. А тут потрепанные кеды и поношенная футболка. Во мне что-то шевелится… Желание? С таким мужчиной хочется быть рядом, – думаю я.
– Ты сегодня другой.
– Ты тоже.
– Что? – Я так увлеклась собственными мыслями, что даже испугалась звука его голоса.
– Ты тоже другая, – поясняет он.
Я пожимаю плечами; это выглядит ужасно по-детски, но что тут скажешь? Я нашла твоих жен, и теперь, когда у них есть имена и лица, все стало иначе. Я больше не знаю, кто ты. Я не знаю, кто я.
Мне нелегко облечь в слова свои противоречивые чувства, и я произношу единственное, что поняла точно:
– Люди меняются…
Меня почти пугает его спокойный взгляд, но потом я напоминаю себе, что пытаюсь меньше тревожиться о его мыслях и сосредотачиваться на своих.
– Ты права, – бодро соглашается он, берет свое пиво и протягивает в мою сторону. – За перемены!
Я мешкаю лишь мгновение, прежде чем поднять бутылку воды и стукнуть об его пиво. Он не сводит с меня взгляда, пока мы едим и пьем.
– Пошли погуляем, – предлагает он, встает и вытягивает руки над головой. Футболка поднимается, обнажая загорелый подтянутый живот.