– Мы уже все сделали, ребёнок в данный момент приходит в себя после масочного наркоза и находится под наблюдением врачей. Я вас впущу ненадолго только для того, чтобы вы убедились, что его состояние стабильное.
Роджер не говорит о нюансах, чтобы лишний раз не пугать отца ребёнка. Тем более раз уже разговор состоялся, понятно и так на что он может надеяться. Я остаюсь стоять в коридоре, пока они направляются в палату рядом с реанимацией, так поступают только для того, чтобы вовремя среагировать. Образно держат руку на пульсе.
– Эмерсон, я хочу, чтобы ты тоже зашла, – неожиданно меня зовёт Хоук, – Если ты, конечно, хочешь.
Не думая ни минуты иду следом за ними. Мы заходим в комнату с приглушенным светом, Хоук тут же опускает жалюзи.
– Он не любит лунный свет, так же, как и я, – объясняет он.
Ручки ребёнка расставлены в стороны, толстая пластиковая трубка в его горле может напугать кого угодно. Отец малыша замирает, подходит ближе к кроватке и гладит его по голове. Я физически ощущаю его боль, с замиранием сердца наблюдаю за ласковыми движениями, неловким общением отца и ребёнка на глазах у людей.
– Он должен поспать, как и вы, – Роджер указывает на дверь, – Здесь будут находиться медсестры и врачи, никто его не оставит одного. Эмерсон, ты все поняла, что я сказал?
Я просто киваю, опускаю глаза в пол. Он меня в любом случае не убедил. Хоук выходит за двери вместе со мной, мы направляемся к выходу из больницы.
– Твой отец в соседнем здании, может, ты хочешь его навестить? Я могу попросить своих знакомых, – на улице очень темно, и предполагаю уже глубокая ночь, но адреналин в теле не даёт успокоиться.
– Поедем домой, надо поспать и подумать, – садимся в его машину, и я пристёгиваю ремень.
– Я могу поехать домой… – он заводит двигатель и выезжает на дорогу.
– Не можешь. – остаток пути мы ничего друг другу не говорим, мне и так понятно, что у него шок от произошедшего.
Если он сейчас не спрашивает, почему все эти трубки в его теле, скорее всего потому, что пытается прийти в себя. Движения его тела рваные и резкие, он несколько раз дёргает бардачок, прежде чем его открыть, вытаскивает вейп. Лёгкий дым с запахом мяты наполняет салон, Хоук приоткрывает окно со своей стороны и задумчиво смотрит на дорогу. Боюсь спрашивать, о чем он думает, можно было бы начать препираться по поводу поездки домой, но оно того не стоит. Хоук сильный мужчина, но даже ему нужна поддержка, зачастую молчаливая. Огни города, сколько раз я ездила этой дорогой к своей квартире, никогда не думая о том, кто остался в больнице. Ни один ребёнок не становился для меня центром вселенной, именно Трентон Карпентер забрал моё сердце и теперь остался там один рядом с чужими людьми. Хотя его мать должна быть рядом.