Как только доктор биологических наук, профессор Бабушкин с помощью одного из своих учеников Дмитрия Дрозда вышел в Интернет, он тут же принялся выуживать оттуда новейшую информацию как по генетике, так и по врожденным анатомическим патологиям, потому что именно этими проблемами вплотную занялся после аварии на Чернобыльской АЭС. Детей, рожденных с патологиями, тогда особо не афишировали. И речь не о трех пальчиках на руках или совсем беспалых стопах! Ему приходилось даже видеть младенцев о двух головах. Не все выживали, но тех, кому удалось сохранить жизнь, редко забирали домой родители. Сами врачи упрашивали их написать отказную. Профессор, тогда еще только кандидат биологических наук Бабушкин в самый разгар перестройки и всемирной шумихи вокруг последствий аварии на ЧАЭС прорвался в высшие эшелоны власти и убедил чиновников выделить средства для строительства специального закрытого научно-исследовательского учреждения.
— Со временем, — уверял он, — такое учреждение обязательно приобретет международное значение. Ведь и в Японии после Хиросимы и Нагасаки, и в некоторых других странах, где случались аварии на АЭС, рождается немало детей с анатомическими патологиями. Родители от них часто отказываются, и такие дети влачат жалкое существование. А у нас они будут получать полноценное питание, образование и жить как равные среди равных.
— Ну, а вам-то какая польза от этого? — в лоб спросила сидевшая в чиновничьем кресле дама бальзаковского возраста с высокой, пышно взбитой прической. — Не может быть, чтобы вы не преследовали какую-то свою цель?
— Значит, в чисто гуманные мои побуждения вы не верите? — вопросом на вопрос ответил тогда Бабушкин.
— Не верю. Слишком умные и, я бы сказала, хитрые у вас глаза. Я таких, как вы, насквозь вижу, — холодно улыбнулась чиновница.
— Ну, а если я признаюсь, что на базе собранного там материала я хотел бы написать и защитить докторскую диссертацию? — спросил Бабушкин.
— Вот это ближе к правде. Но, думаю, вы этим не ограничитесь, — покачала головой чиновница, подписывая нужные бумаги. — Думаю, вы обязательно наладите какой-то бизнес. И тогда возьмете меня в долю.
— Это ваша цена вопроса? — спросил Бабушкин, забирая документы.
— Сейчас, как договаривались, и плюс доля в бизнесе, если вы его наладите.
Бабушкин кивнул и положил на стол конверт с тысячей долларов. Тогда он еще слабо представлял, какой именно бизнес можно наладить на базе интерната для детей с анатомическими патологиями. Он почему-то был уверен, и интуиция тогда его не подвела, что эту даму очень скоро смоет волна перемен и она больше никогда не замаячит на его горизонте. Так оно, в общем-то, и случилось.