По существу, теперь полевые исследования проводились на двух полигонах. При этом, с представителями двух рас — европеоидной и негроидной. Ли Амаду в том, что касалось экспериментов, был скрупулезен. Фиксировал все до мелочей. А поскольку в каждом племени можно было найти информацию как минимум о трех поколениях интересующего Ли Амаду рода, он и здесь преуспел. Бабушкин и Дрозд вслед за ним тоже бросились искать подобные сведения. Но, увы, не только предков детей, которых они собрали в интернат, но даже их родителей найти было уже практически невозможно. Люди, отказывающиеся от своих детей, пусть и с физическими отклонениями, чаще всего, сами потом тоже теряются среди себе подобных.
Ли Амаду поначалу во всем советовался с профессором Бабушкиным.
А тот в свою очередь, будучи настоящим генератором идей, всегда щедро делился со своими коллегами рождающимися в его голове дерзкими гипотезами.
— А что, если внешние анатомические изменения, пусть и вызванные воздействием радиации, связаны с какими-то особыми способностями людей? То есть изменения, происходящие на генном уровне, порождают физические отклонения и одновременно способствуют развитию какого-то дара или психического отклонения. Бывает же, например, человек мучается от аллергии на тополевый пух и одновременно обладает абсолютной грамотностью. Или у него чуть увеличена верхняя губа и есть склонность к алкоголизму… Возможно, эти взаимосвязанные особенности передаются из поколения в поколение, — сказал он как-то Ли Амаду. — Ты же у себя на родине прослеживаешь как минимум два-три поколения тех, кто участвует в экспериментах. Присмотрись. Если гипотеза подтвердится, это станет открытием глобального уровня. Ведь это, по существу, ключ, точнее, отмычка к генным кодам, которые станет возможно моделировать.
— Я над этим тоже думал… — сказал Ли Амаду, поправляя очки и морща свой высокий лоб. — И даже кое-что начал предпринимать.
— Что именно? — поинтересовался профессор Бабушкин.
— В Африке, как я вам уже говорил, есть целые племена с определенными анатомическими отклонениями. Я разговаривал с антропологами из Франции и США, а на каникулах даже пригласил две пары шестипалых некоторое время пожить у меня в загородном доме. Я выбрал две семейные пары — родители и их дочь с мужем. Дочь уже беременна и ждет ребенка, — признался Ли Амаду.
— Как интересно, — загорелся профессор Бабушкин, — то есть мы с тобой нащупываем какой-то интересный научный путь… И это никак не может быть случайностью, значит, стоит добраться до сути.
— Возможно, профессор, — проговорил Ли Амаду, — но для проведения исследований мне нужны средства, большие средства… Может быть, удастся оформить это как совместный с Россией проект? Наше правительство, я думаю, на это бы пошло.