Папины родители – художники, и этим все сказано. Дед трудится дизайнером в фирме печатающей наклейки, календари, визитки и.т.д. А после работы создает из обрезков разноцветной пленки-самоклейки коллажи, неизменно имеющие успех у иностранцев и офисных работников. Бабушка громко зовет себя „свободным художником“ и занимается в основном росписью шелковых платков и юбочек-парео для молодых стильных дамочек из тех же офисов. В их квартире постоянно пахнет растворителем, красками и подгоревшими пельменями, а по полу тянутся ленты самоклейки и куски искусственного шелка.
В нашей квартире легко можно запнуться за пудовую гирю или пару гантелей моего братца, свалить стопку тетрадей мамы или пачку распечаток отца. Только я упорно отказываюсь захламлять окружающее пространство следами умственной деятельности и убираю все в шкаф.
Еще в нашей семье я одна не блещу творческими талантами (братец – не в счет, он научился виртуозно исчезать с „поля боя“ обсуждения родственниками друг друга еще в нежном детсадовском возрасте). Поэтому, когда представился случай, решила пойти в секцию русбоя, которую несколько энтузиастов открыли в спортзале нашей школы.
Конечно, как только волна интереса схлынула, постоянно посещали занятия человек пять, не больше, но вскоре в зале стали появляться молчаливые, сосредоточенные парни, слегка разбавленные девушками, которые превращали тренировку в захватывающий красотой и величием танец, в какой-то круговорот спокойный и неизменный как вращение Земли.
К сожалению, все это продолжалось не долго – однажды старший тренер – пожилой суховатый дядечка, которого все называли „дядя Миша“ поспорил с нашим физруком, точнее не поспорил, а попытался ему кое-что объяснить, кажется по поводу присутствия на тренировках посторонних. Несколько раз „Судак“ (Валерий Михайлович Судаков) появившись в зале, до слез доводил невысокого и субтильного Саньку из параллельного класса, а потом удалялся, демонстративно хлопая дверью. „Дядя Миша“ терпел, пока Санька не свалился мешком на пол и не завыл, баюкая ушибленную руку, тогда он неторопливо подошел к физруку и аккуратно, прижав ему только один пальчик, вывел в коридор.
Больше физрук на тренировках не появлялся, но вскоре администрация подняла арендную плату, потом заявили, что в вечернее время зал нужен для занятий баскетболом, а потом нас просто выставили вон. „Дядя Миша“ перебрался в другой район, Санька продолжал мотаться к нему на вечерние встречи, но мне уже не хотелось приходить в чужой зал, видеть чужие лица, волшебство погасло вместе с вторжением материального мира. Правда кое-чему научится, я успела, и по привычке таскала в сумочке массажную палочку – для разминки кистей рук. Сколько раз в это лето сказала я спасибо дяде Мише! Его наука помогла распутать одно ужасно таинственное происшествие, но обо всем по порядку.