А миссис Беттс страстно мечтала о том, чтобы вернуться обратно в Сассекс. Лорд Графтон по большей части бывал в поместье лишь изредка и надолго там не задерживался. Тем не менее он распорядился содержать дом в полном порядке и присылать в лондонский особняк мясо и фрукты с домашней фермы. Помимо содержания дома и перекладывания продуктов соломой, миссис Беттс и остальным слугам заниматься более было нечем, и потому они располагали массой свободного времени. Пробудившаяся в Софии страсть к приготовлению пищи и внезапные набеги на кухню неизменно порождали хаос, что выливалось в дополнительную работу для самой миссис Беттс, повара и посудомоек. Миссис Беттс крайне неодобрительно относилась к тому, что благородные господа изъявляют желание заниматься домашним хозяйством, и в глубине души проклинала леди Бернхэм за то, что та распорядилась научить Софию тому, что ей вовсе не требовалось.
Но даже миссис Беттс вынуждена была признать, что с ее подопечной произошли заметные перемены к лучшему. Вот уже на протяжении многих недель она не слышала от Софии ни единого грубого слова. Собственно говоря, девушка не уставала повторять: «Пожалуйста, миссис Беттс» и «Благодарю вас, миссис Беттс», «Чем вы посоветуете переложить белье от моли, миссис Беттс, – лавандой или шариками с ароматическими травами?»
Оставалось умаслить всего одного человека, и София долго и старательно напоминала себе о выдаче денег на одежду, прежде чем набралась мужества предложить леди Бернхэм возобновить их регулярные походы в церковь и на встречи евангелистов. Когда же она наконец отважилась на такой шаг, ей для начала пришлось выслушать долгую и нудную нотацию о том, что ожидает непослушных, неблагодарных и себялюбивых детей в Судный день, равно как и о девушках, кои не исполняют своего долга, а думают лишь о нарядах, балах да развлечениях. И только после этого леди Бернхэм сочла, что София в достаточной мере раскаялась и сожалеет о греховности своей натуры и поведения.
В церкви София выслушала проповедь и даже ни разу не поморщилась. Лишь с едва заметной неохотой она сопроводила леди Бернхэм во время визита в Воспитательный дом, патронессой коего была ее мать, и помогла раздать там суп и одежду. Она стала посещать собрания евангелистов, где изо всех сил старалась не уснуть, слушая, как они распевают псалмы и произносят долгие речи о миссиях к язычникам и запрете рабства в Африке.
В стремлении покорить леди Бернхэм София зашла так далеко, что попросила лорда Графтона ссудить ее деньгами на карманные расходы, дабы она могла купить теплые чулки для сирот и Библии для язычников. Дивясь про себя этой новообретенной сострадательности и благочестию, лорд Графтон исполнил ее просьбу, хотя и встревожился, уж не завели ли его неортодоксальные методы слишком далеко. Может, он собственными руками толкнул дочь прямиком в объятия евангелистов, как случилось с ее крестной матерью? Однако после некоторых размышлений он счел, что, получив в свое распоряжение деньги на наряды, София потеряет всякий интерес к евангелистам.