– Здесь пахнет древностью. Самое подходящее место для святилища. – Она расставила маленькие фигурки на выступе скалы под отпечатком ладони, приглашая Богиню Многих Корон и ее дочь Кору вступить во владение их убежищем.
София никогда не отличалась особой религиозностью, унаследовав от отца здоровый скептицизм. И в церкви она лишь шевелила губами, делая вид, будто молится. Но теперь, ожидая, пока Розалия закончит странный языческий ритуал, ее вдруг захватила необычность происходящего. Танец Розалии укрепил и освежил ее душу, а сейчас, после случившегося в пещере, она почувствовала, как что-то дрогнуло и в ее сердце. У нее возникло ощущение, будто она просыпается после долгого сна, возрождаясь к жизни. София надеялась, что сумеет надолго сохранить это чувство.
Девочки проснулись и начали оживленно болтать о чем-то, словно птички, каждая на своем языке, не замечая того, что их матери хранят странное молчание, собирая вещи после пикника. Все так же молча они двинулись в обратный путь. Со склона они увидели Анри, который стоял на причале и смотрел вверх, на гору Лягушонок. Они помахали ему.
– Мне очень нравится ваша долина! – воскликнула Розалия. – Здесь просто чудесные закаты.
– Да, – отозвалась София, которая вот уже долгое время не обращала на них никакого внимания. – Роскошные. – И подумала: «А ведь они действительно такие».
Они стали осторожно спускаться по крутой тропинке.
– Анри отвезет вас на другой берег, – сказала София. – Я очень рада, что вы появились здесь, Розалия.
Глава тридцать шестая
Кулли
1774 год
Кулли вернулся. Китти знала об этом, знала, что он вернулся еще неделю тому, но до сих пор оплакивал мать и не оправился от потрясения, вызванного ее смертью. Он избегал показываться ей на глаза, лелея свое горе, помогал Нотту и ухаживал за могилой матери, и Китти никак не могла решить, должна ли она первой подойти к нему или нет. Она понимала, что в любом случае лишь причинит себе боль, и решила выждать еще немного.
Через какое-то время Кулли отправился повидать Сюзанну, и Венера то обнимала его со слезами радости на глазах, то упрекала за то, что он не возвращался так долго.
Сюзанна же здорово разозлилась на него, когда он наконец появился у Ганноверов.
– Я не мог вернуться раньше, – заявил он.
– О чем ты говоришь, Кулли! Ты уехал, значит, мог и вернуться. Постыдился бы, – бросила она ему в лицо.
Высвободившись из объятий Венеры и разобравшись с галдящими девочками поменьше, которые тоже жаждали обвить его ручонками за шею, Кулли сказал:
– Давайте разыщем Китти.
Сюзанна сообщила ему, что бóльшую часть времени она проводит на фактории, отметила, как он вытянулся за то время, что его не было, и они втроем отправились вниз, на пристань.