Китти, Сюзанна и Кулли уселись на причале, как в прежние времена, когда они были еще детьми. Девушки болтали босыми ногами в воде, и Кулли, глядя на них, тоже решился снять чулки и башмаки и погрузил ступни в воду. Сюзанна тем не менее ясно дала ему понять, что по-прежнему злится на него за то, что он отсутствовал так долго. Китти же выглядела так, словно никак не могла решить, злиться ей на него или нет, и поглядывала на парня даже с некоторой опаской.
– Я не мог вернуться, во всяком случае сразу. Я расскажу вам, только поклянитесь, что никто больше об этом не узнает.
Обе девушки согласно кивнули, причем Китти с некоторым опозданием.
Кулли смотрел, как вода, весело журча, омывает пальцы ног девушки.
– Новый Орлеан – славный город. Большой, в нем много улиц. Красивые большие дома и каналы. И в нем полно людей. Они повсюду. Словно муравейник, кишащий муравьями. Раньше он был французским, вроде того как миста Генри – француз. И говорят они по-французски так же, как он. Но теперь он стал испанским, и люди заговорили еще и по-испански. Чужая речь слышна на улицах, ты не понимаешь ни слова, как если бы люди разговаривали на птичьем языке, но звучит красиво. Там полно рабов, но много и свободных чернокожих. Есть там и креолы – люди, у которых смешалась кровь черных и белых, испанцев и французов.
На коже Кулли, отражаясь от воды, играли отблески солнечных зайчиков. Он отрастил усы и волосы, которые сейчас были перехвачены черной лентой на затылке. На нем была белая рубашка с длинными рукавами и полотняные штаны до колен, а ниже его голые ноги блестели капельками воды. Девушки подобрали юбки до колен. Под водой ступни Китти выглядели поразительно бледными по сравнению с ногами Сюзанны и Кулли.
– Там есть большой порт, и корабли в него приходят отовсюду. С островов на юге, которые тоже принадлежат испанцам, они получают сахар, ром и табак. Им нужны были работники в гавани, и я отработал там почти целый год, сэкономил немного денег, купил фургон и мула и уже начал возить бочки и прочие грузы, когда на меня напали трое мужчин. Эти грубые и крепкие ребята связали меня и заявили, будто я беглец. Я сказал, что у меня есть бумага, в которой написано, что я свободный человек, но они взяли и порвали ее. А потом они продали меня работорговцу.
Сюзанна и Китти дружно ахнули:
– Ох, Кулли!
– Что тут скажешь… Я дрался, но с кандалами на руках и ногах особенно не подерешься. Меня швырнули в клетку и оставили там на две недели. А когда меня выпустили оттуда, я был слишком слаб, чтобы драться с кем бы то ни было.