Навьючив своих осликов, он двинулся вверх через фруктовый сад, готовясь усладить свой взор видом особняка, который буквально просится на портреты. Но обнаружил он лишь еще одну бревенчатую постройку, которая, правда, была двухэтажной и превосходила хижину Ваннов размерами, с просевшей верандой позади, на которой мужчина средних лет чистил ружье.
– Ау, месье! Вы, должно быть, хозяин дома. – Секондус стянул с головы шляпу. – Надеюсь, вы и ваша семья пребываете в добром здравии?
– Какого дьявола! – воскликнул Анри, который никак не ожидал увидеть перед собой низкорослую фигуру в потертом вельвете, внезапно вынырнувшую из-за деревьев фруктового сада.
Начало вышло обескураживающим, но Секондус не дал сбить себя с толку. Идти ему было некуда, и он поочередно прибег к красноречию и лирическим отступлениям, пытаясь убедить Анри заказать у него семейный портрет.
– Значит, вы художник? – с сомнением осведомился Анри.
– Да.
– Сейчас приведу жену.
София на кухне замешивала тесто для хлеба.
– Софи, тот странный коротышка, которого вы́ходила Кейтлин, хочет написать семейный портрет.
– Как интересно, – обронила София и, вытирая руки о фартук, последовала за Анри к двери.
– Он очень настойчив.
Секондус поклонился.
– К вашим услугам, мадам.
– Сэр. – София, одним взглядом окинув вельветовый костюм, не могла не заметить выражения отчаянной надежды, написанного у него на лице. Даже ослики, казалось, смотрели на нее умоляюще. Вздохнув, она произнесла: – Разумеется, вы потребуете большую плату, сэр, и…
– Дорогая мадам, она вовсе не так высока, как вы полагаете, – быстро вставил Секондус.
– Сэр, каковы бы ни были ваши условия, они превосходят наши возможности, – решительно заявила София.
В сердце Секондуса поселилось отчаяние. Куда же он пойдет отсюда?
София вновь взглянула на осликов, и сердце ее дрогнуло.
– Впрочем, – неуверенно заговорила она, – если вы согласны работать за еду и жилье, у нас есть место, в котором вы могли бы поселиться.
– О да, готов! – кивнул Секондус. Он был не в том положении, чтобы отказываться даже от такого предложения.
София привела его к небольшой хижине, попутно объяснив, что она была построена для рабыни по имени Зейдия, которая уже умерла, и Секондус с опаской заглянул внутрь, ощутив чье-то незримое присутствие. Не станет ли призрак мертвой рабыни являться ему по ночам? Но потом он вспомнил о реке и своей клятве более никогда не покидать суши. Сделав над собой усилие, он переступил порог. Лучше уж мертвая рабыня, чем дьявол, дикие звери или индейцы, которые запросто могут снять с него скальп.