Миссис Уитакер напоминает мне о том, что, поскольку мне исполнилось всего восемнадцать лет от роду, я едва ли могу рассчитывать на какой-либо авторитет у девушек-аборигенов. Преподобный Уитакер относится ко мне с большей добротой, но при этом он рассеян и чуточку не от мира сего. Поначалу я очень сожалела об отсутствии более подходящих и близких мне по духу попутчиков, но потом решила, что должна смириться и с тем и с другим.
Мы постарались разместиться со своими корзинами и узлами как можно удобнее под навесом, исполняющим роль каюты, но при этом наши сундуки и ящик из миссии пришлось всунуть едва ли не на головы нам. Впрочем, ящик мы используем для сидения.
После этого мы наконец оттолкнулись от берега и вскоре оказались на середине реки. Полдень был таким теплым и даже душным, а меня так сильно прижали к преподобному Уитакеру, что я решила подойти к поручням, дабы глотнуть свежего воздуха. Берег ускользал вдаль намного быстрее, чем я ожидала, и, поскольку солнце припекало и здесь, разбрызгивая по воде солнечные зайчики, я сняла шляпку, подставляя лицо прохладному ветерку. Волосы мои выбились из-под заколок, и я тряхнула головой, расправляя их, прежде чем собрать в пучок снова. Но тут я заметила, что капитан смотрит на меня таким взором, который привел меня в замешательство.
– Миссионеры, значит? Я знаю пару местечек помимо миссии, где с радостью приютят под своей крышей такую красотку, как вы. Мужчины почли бы за счастье хорошо заплатить за такие волосы, – сказал он.
Уитакеры расслышали его последние слова.
– Немедленно наденьте шляпку, – прошипела миссис Уитакер. Я повиновалась. Затем, повернувшись к своему супругу, миссис Уитакер потребовала: – Преподобный Уитакер, давайте помолимся об успехе нашего предприятия.
Подавив вздох, я послушно склонила голову, закрыла глаза и скрестила руки. Преподобный же Уитакер своим рокочущим басом принялся читать пространную молитву обо всем, что только могло прийти ему в голову. Я иногда спрашиваю себя, а не устает ли Господь слушать его и не явит ли ему Божественное откровение о необходимости быть кратким. И вот всю следующую неделю или около того мы с молитвами плыли вниз по реке, по счастью оставаясь на палубе из-за жары, и я поглядывала сквозь растопыренные пальцы на то, что делается на берегах или на других лодках.
Как вы легко можете себе представить, продвижение наше было шумным, поскольку животным не нравится изо дня в день оставаться на привязи на одном и том же месте, и потому над водой разносилось мычание, ржание, визг и кудахтанье. На солнце же запахи скотного двора становились вообще ошеломительными. Время от времени за борт падал кто-либо из детей, к вящей тревоге своих родителей, но уж никак не капитана. К счастью, они лишь едва успевали окунуться с головой, как их тут же вытаскивали из воды индейцы, плывшие в своих каноэ, но теперь капитан требует, чтобы малышей привязывали к поручням.