«Позвони ему», – словно говорил он.
«Ну давай. Я же знаю, что ты хочешь».
«Согласись, будет так приятно услышать его голос».
Конечно, приятно, но я вышла из кухни и направилась в спальню, где засунула телефон в ящик тумбочки, надела пижаму, не переставая притворяться, будто все внутри не ныло от желания услышать его голос и от желания уловить в нем хотя бы легкий намек на радость от моего звонка.
Казалось, он был рад увидеть меня у своего дома. И пока я болтала и запиналась, он спокойно слушал меня, а потом наклонился и поцеловал.
Даже воспоминания о той ночи всякий раз заставляли меня поднять руку и прикоснуться к губам.
Иной раз мне хотелось отшлепать себя за то, что я не замечала всякие нюансы. Например, как он держит вилку. Или что я не видела его пишущим что-нибудь от руки во время нашего отпуска. Я знала, что Дженсен предпочитал черный кофе, но как он обычно держит кружку: за ручку или обхватив ладонью?
– Ну что за ад, Пиппа, – застонала я и бросила свитер в корзину с грязным бельем. – Перестань.
Было бы в разы проще, если бы эти мысли о Дженсене вселяли уверенность в себе, поддержали бы меня в решении покинуть Лондон и подпитывали бы мою отвагу. Но это было не совсем так. Я не боялась уехать из Лондона и не хотела, чтобы Дженсен узнал о моем переезде в Бостон, поскольку общаться мы все равно не будем. Просто… ладно, он мне очень, очень нравился.
И мне хотелось, чтобы я ему тоже очень нравилась.
И чтобы он позвонил.
Хотя прямо сейчас звонок стационарного телефона напугал меня до полусмерти. Кроме мам и назойливых агентов, мне на него никто никогда не звонил, и поэтому я ответила, уверив Леле, что ужин с Марком оказался вполне предсказуемым и что нет, я не лежала сейчас с ним в постели.
Но потом телефонная трубка в руке тоже начала меня соблазнять.
Покопавшись в сумке, я нашла списки Ханны, развернула их и, сев на кровать, провела пальцем по его напечатанному имени.
Человечество знает миллионы примеров, когда девушка звонила парню. И миллионы раз она вот так же нервничала, до тошноты, минут десять гадая, действительно ли это удачная идея.
У нас было начало двенадцатого, а это означало, что он мог быть дома или в пустом офисе и… Возможно, увидев лондонский номер, Дженсен понадеется, что это я, и ответит.
Правильно ведь?
Я аккуратно нажала каждую цифру. На мобильном было бы куда проще – взять и кликнуть его фото. Но мне сейчас этого не хотелось, потому что на том фото мы вдвоем, подвыпившие и в соломенных шляпах на одном из виноградников. То фото тут же вызовет поток воспоминаний. Зато на трубке домашнего были только кнопки с цифрами, безликие и требующие установленного порядка. Я же математик и каждый день имею дело с цифрами. И если я не буду торопиться, то не дам пальцам запомнить свои движения. Так что случайно позвонить ему однажды точно не смогу, как и не сохраню в памяти последовательность цифр его номера.