Принцессами не рождаются, или Секреты воспитания девочек (Царенко) - страница 102

Опять же по статистике, девушки, слишком рано вступившие в половые отношения (в 12–15 лет), намного чаще бывают фригидными, чем их ровесницы, сделавшие это «в срок», поскольку фиксируются на физиологическом аспекте, а не на романтике отношений – между тем как женщине для достижения оргазма обязательно нужен именно этот компонент.

Бравада своими «достижениями» и реклама ощущений – их своеобразная защита от разочарования и недоумения: «И это все? Именно об этом столько болтают?»

Девчонки в жизни не признаются в этом другим, своим партнерам особенно. Врут, стало быть, чтобы быть «как все». Чтобы «не хуже остальных». Действительно, типично подростковая дилемма: с одной стороны, жизненно важно выделиться, с другой – не менее жизненно важно быть «такими же»…

На самом деле раннее вступление в половые отношения свидетельствует прежде всего о недостатке эмоционального приятия в среде взрослых (в семье) и ровесников (среди друзей). Недолюбленность, дефицит ласки и понимания, искренности в семье (а иначе ей бы объяснили родители о раннем сексе и его последствиях – а она бы им ПОВЕРИЛА!), стремление получить недостающее тепло толкают девочек в постель так рано. И, как правило, девочки терпят фиаско с этими «отношениями», так как не готовы к ним ни физиологически, ни психологически. Тем самым они наносят травму себе самим, обкрадывая и свой организм, и свои чувства.

Так что задача родителей – не на аборт вовремя отвести, а донести все это до дочери. До юноши, кстати, тоже – это тоже проблема, потому как параллельно с тем, как девочек пичкают прописными истинами типа «береги честь смолоду», мальчиков – наоборот, что парадоксально, – кормят баснями о правильности поведения по типу мачо: «пришел, увидел, победил…».

Словом, подводя итог, могу сказать: продолжение рода – это здорово. Это замечательно. Но малышей рожают взрослые, а отнюдь не дети…

Вместо послесловия. Как отпустить дочку в ее собственную жизнь?

Материнская любовь – это дар. Но дарует она, чтобы довести ребенка до той черты, после которой он в этом даре нуждаться не будет. Мы кормим детей, чтобы они со временем сами научились есть; мы учим их, чтобы они выучились, чему нужно. Эта любовь работает против себя самой. Цель хорошей матери – стать ненужной. «Я больше им не нужна» – награда для матери, признание хорошо выполненного дела. Но инстинкт по природе своей этому противится. Он тоже хочет ребенку добра, только – своего, от матери исходящего. Если не включится более высокая любовь, которая хочет любимому добра, откуда бы оно ни исходило, мать не сдается. Чаще всего так и бывает. Чтобы в ней нуждались, мать выдумывает несуществующие нужды или отучает ребенка от самостоятельности. Совесть ее при этом чиста; она не без оснований думает, что любовь ее – дар, и выводит из этого, что эгоизма в ней нет. Касается это, конечно, не только матерей.