— Война? — испуганно выдохнул тощий парламентер.
— Нет, — покачал я головой в ответ, — никакой войны с соседями у нас не будет. Мы соберем и погрузим на корабли всю продукцию, что есть на складах, и будем менять ее по самым низким ценам на провиант.
— Но тогда чем платить нам будете?
— Платить я буду вам золотом. Вы сможете обменять его либо на продукты, которые привезет из рейда господин лейтенант, либо сдать в банк, обменяв на банкноты. В любом случае, монета имеет вес, и вы без труда сможете ее потратить. Эквивалент выплат останется прежним на всех предприятиях, так что зарплата не изменится. Еще вопросы?
Внимательно оглядев коллегию, я хмыкнул и продолжил.
— Когда мы освободим северные склады, мы их уничтожим.
Новая волна ропота прошла по моим слушателям, но я не дал себя втянуть в невыгодный диалог. Их время высказываться еще наступит.
— Такое количество нам не требуется, — продолжил я, поднимая ладонь. — На месте складов будут возведены дополнительные фермы, куда пойдет часть закупленного лейтенантом продовольствия. Та же судьба ждет уже имеющиеся фермы, к сожалению, они построены слишком неудобно. На освободившееся место мы поставим двадцать шесть новых. И вот тогда о голоде в Галермо можно будет забыть.
— Но король...
— Он больше не король здесь, — снова не дал договорить я. — Как ваш правитель, он допустил, чтобы вы оказались в подобной ситуации. Как ваш правитель он позволил графу Шелронду убить Вильгельма и похитить Ариадну. Мне продолжать?
Мужики переглядывались, не в силах выразиться вслух. И это понятно, сейчас им еще не ясно, как вести себя со мной, ведь технически я – враг, но враг, решающий проблемы. Они могли бы отказаться признавать меня, выбрав честь, а не жизнь. Но этот момент мы обсуждали с Грахэймом перед их приходом.
Не должна чернь, которой народ являлся, решать, куда поворачивать судну. Для этого на корабле есть капитан, а на земле – граф. И Верджил со мной был вынужден согласиться, так как прекрасно понимал, к чему может привести раздор. Да и доводы мои он слышал именно эти: король нарушил свое слово, бросил жителей графства Гримм на произвол судьбы. И раз тот, кто должен защищать свой народ бездействует, то и власть его над этими людьми – не работает. Вассалитет – палка о двух концах. И мне оставалось лишь порадоваться, что аристократия здесь еще не переросла в более прогрессивную форму правления. Потому что нет ничего более уязвимого, чем феодальная система.
А потому у них был простой выбор: подохнуть с голода за своего короля, который их бросил на произвол судьбы, или подчиниться узурпатору и выжить. Я же лишь прибавил себе легитимности, заявив о передаче прав в случае возвращения Ариадны, к тому же за моим плечом стоит не кто-то чужой, а такой же, как они заложник бедственного положения, прекрасно знакомый им лейтенант, до сих пор входящий в ряды флота графства Гримм. Простая математика – теперь на моей стороне не только моя крайне низкая репутация, но и отношение местных с Верджилом.