— Святые силы, Рик, что это?.. — проговорила она.
Бруно скосил глаза на свое плечо — и весь скривился от отвращения.
Края прокусов потемнели, а внутри них копошилось что-то красно-белое...
— Это что еще за погань?.. — дрогнувшим голосом проговорил он.
Рик выхватил нож из рук Селины, сунул лезвие в огонь своего импровизированного факела.
— Сейчас будет больно, — сказал он, и глубоко полоснул Бруно по плечу, соединяя все прокусы в одну рану. Тот дернулся, заорал — но рана уже раскрылась, роняя через расползшиеся края наполнявших ее червей.
От боли и от такого зрелища парня затрясло.
Селина, схватившись за живот, отвернулась. Ее рвало.
— Перчатку прикуси! — приказал Рик Бруно. — И лучше тебе сюда не смотреть.
Послушно прикусив край перчатки, тот зажмурился — и Рик полоснул ножом по другой стороне плеча вдоль отметин зубов. Бруно приглушенно застонал.
— А теперь будет еще больней, но придется потерпеть!..
И Рик поднес к его плечу горящий обломок.
Бруно вгрызся в перчатку и громко, дико зарычал. Огонь опалил края ран и мгновенно выжег всю копошившуюся в них гнусь. Отбросив деревяшку в сторону, Рик повернулся к Селине, брезгливо утиравшей губы платком.
— Бальзам Маритимы дай? — перекрикивая рычание Бруно, потребовал он. Девушка поспешно достала пузырек из поясного мешочка. Вытащив зубами плотно забитую пробку, Рик забрал у Селины еще и платок. Смочив край ткани жидкостью, похожей на масло, поморщился: надо же, века идут, а снадобья по-прежнему смердят тухлой рыбой, как шестьсот лет назад. Он прижал платок к ране, и Бруно вздрогнул всем телом и застонал.
— Не дергайся, сейчас все хорошо будет, — приободрил его Рик. Он ждал, пока целебное средство подействует, а в голове пульсировала мучительно разъедающая мысль: они уже здесь. Они уже здесь, а он — не готов! И что вообще происходит? Как эти чудовища смогли пробраться из Нижнего мира в мир людей? Безалаберность? Случайность? Злой умысел?..
Выждав полминуты, Рик приподнял край платка, взглянул на зарозовевший шрам, и, удовлетворенно кивнув, повторил процедуру для второй раны.
Через несколько мгновений плечо стало здоровым, пусть и украшенным двумя свежими шрамами.
Бруно выпустил край перчатки изо рта, тяжело дыша, вытер пот с лица. Рик принялся спешно шнуровать доспех обратно.
— Теперь я понимаю, почему лекарство не подействовало на рану дяди, — тихо проговорила Селина.
— От хвоста раны хоть и незаживающие из-за слизи, но чистые. Скверну вызывают только отравленные зубы, и только при соприкосновении с чужой магией, — пояснил Рик, и тут же спохватился. — Алонзо рассказывал, — добавил он.