– Не ваше дело, – ответила я.
Он ухмыльнулся, обнажив бледные десны и два неполных ряда желтых зубов.
– Вы, мисс, небось устали и проголодались. Посидите со мной, отдохните, промочите горло. – Его мясистая лапища схватила меня за запястье.
Я как раз пыталась сообразить, как лучше отклонить его предложение: ударить в пах или выцарапать ему глаза – когда мои размышления прервал сиплый смешок.
– Давай, Дарвин, усади кошечку к себе на колени, – сказал другой мужчина, срывавший со стены бумажки, развешанные через каждые несколько футов. – Приласкай. Вот веселье-то будет, когда Эрда твоя вернется. Я бы посмотрел, что она с тобой на этот раз сделает. И соверена б не пожалел. Останешься с пустым гнездом.
Дарвин отпустил мою руку и пробурчал:
– Да то была всего лишь царапина, Рэй. Эрди просто пошутила. У меня гнездо цело.
– Ну это пока, – усмехнулся Рэй, срывая очередной листок. Дарвин бросил на него сердитый взгляд, вернулся к своему костру, уселся на место и, боязливо оглядевшись по сторонам, закинул ногу на ногу.
– Спасибо, – сказала я своему спасителю. – Мистер…
– Теккери. Рэймонд Теккери. – Он переложил листы бумаги в одну руку, а другой провел по коротко остриженным седым волосам. – Дарвин, чтоб вы знали, мисс, не худший здешний экземпляр. Это место кишит нечестивцами, которые любого обуют, дай им только шанс, а то и чего похуже.
– А вы, мистер Теккери? – робко поинтересовалась я. – Вы не один из них?
Он издал еще один лающий смешок.
– А вы за словом в карман не полезете! Я мог бы сказать «нет», но кто ж его знает?
– Послушайте, сэр, мне просто нужно место для ночлега, совсем ненадолго. А еще корм и вода для лошади.
– У всего своя цена, мисс. Я не то что старик Дарвин, под юбку вам не полезу, но и кормить каждого бродягу, ясное дело, не собираюсь. Деньги у вас есть?
– Нет. Извините.
Он равнодушно пожал плечами:
– Не свезло. Ну, тогда нам с вами толковать не о чем, разве что… – Он почесал подбородок. – А кобыла ваша, она эмпирейская?
– Я не стану ее продавать, – прищурилась я.
Еще один листок расстался с гвоздем и попал в стопку.
– Я предложу вам хорошую цену, за такую-то хилую кобылку. Она вон еле на ногах держится.
– Нет. Она не продается. Ни за какую цену.
– Цена есть у каждого. Я бы мать родную продал, ежели бы нашелся богатый покупатель. – Он снова пожал плечами. – Но за такую хитрую мегеру много не дадут. Ну, вам же хуже. У меня в конюшне свежая солома, и я как раз собирался поесть похлебки. – Он повернулся ко мне спиной.
– Постойте! – Я достала из кармана браслет и сняла с него вторую подвеску. – Может, это примете? – Я протянула на ладони грифона с топазовыми глазами. Грифон был изображен вставшим на дыбы; его передние лапы заканчивались острыми когтями, а из распахнутого клюва торчал длинный изогнутый язык.