– Нет у нее цены, – процедила я. – Говорю же, она не продается.
– Да ну? – Он убрал кошелек. – Давно ли ты в последний раз ела?
Я слегка опустила палку.
– У тебя руки трясутся, – продолжал он. – А под глазами темные круги. Я бы сказал, у тебя уже два-три дня крошки во рту не было. Похлебку Рэя ты не ела, отдала все ей. – Он дотронулся носком сапога до миски, которую вылизала Фалада. – И это даже к лучшему. Повар из Теккери никудышный. – Его взгляд остановился на моем строгом платье ренольтской простолюдинки. – Скажи, что ренольтская девушка забыла в лагере у аклевской стены? Одна, без сопровождения, голодная, спишь на соломе в грязном сарае…
Я удостоила его тем же ответом, что и Дарвина:
– Не твое дело.
– Ты же понимаешь, что без денег долго не протянешь. Тебе нужны кров и отдых. – Он осторожно подошел ко мне, словно к дикому зверю, забившемуся в угол, и медленно вынул палку у меня из рук.
«Главное различие – в линии рта», – решила я. Губы лорда Саймона сами складывались в дружелюбную улыбку, а в точеных губах Ксана было что-то жесткое и ледяное.
– Я предоставлю тебе все необходимое, – сказал он.
– Я не могу ее продать, она не моя, – заявила я, стараясь не думать о том, как было бы здорово сытно поужинать и заснуть в чистой, теплой постели без страха за свою жизнь.
– Ты ее украла?
– Да нет же! Просто… – Я набрала в грудь воздуха. – Это лошадь человека, которого я люблю… то есть любила, – поправилась я, и в сердце екнуло. – Он погиб.
Юноша отступил на шаг и пристально на меня посмотрел.
– Я ее не продам. Уж лучше умереть от голода.
– А как же сама лошадь? Ей ты тоже дашь умереть? Твой дорогой возлюбленный этого бы не захотел.
Я не нашлась, что на это ответить.
Он устало вздохнул.
– Продолжим это обсуждение завтра, когда ты поешь, выспишься и снова обретешь здравомыслие. Пойдем. – Он взял Фаладу под уздцы и повел к выходу. Я засеменила следом.
– Что ты делаешь? Куда мы идем?
– Тут на Канале, недалеко от Высших Врат, есть один постоялый двор. Там чисто и тихо. Думаю, тебе подойдет.
– Но как я попаду в город?
Уголок его рта приподнялся, совсем чуть-чуть. Это была первая улыбка, которой он меня удостоил, и от нее мне стало не по себе. Она не вписывалась в его угрюмое лицо.
– Я все устрою.
Я понимала, что нельзя доверять человеку, чьи интересы так сильно расходятся с моими, но чтобы дать отпор Торису, надо для начала преодолеть аклевскую стену. Я снова взглянула на перстень с вороном, широко раскинувшим крылья. Точь-в-точь как у лорда Саймона. Я решила довериться ему – во всяком случае, до поры до времени.