Политика толерантности действовала, но не на всех, и эти непробиваемые распускали грязные слухи, сплетни и небылицы о черных, которые, как бы в шутку говорили, однажды захватят мир.
Почему-то мне кажется, что мир не станет прекрасным ни через пять, ни через десять лет. Ни через двадцать. Мир может стать прекраснее и лучше, но прекрасным и лучшим – никогда.
После той ночи одиноким утром, едва разлепив глаза, я решил, что должен узнать ее имя. Я не собирался связывать нас узами любви, но должен был узнать, как зовут девушку, оставившую в моей памяти глубокий след.
Она не нашлась ни следующей ночью, ни через неделю, ни через месяц. Поговаривали, что она каждую ночь меняла имена и найти ее даже по другим клубам было практически невозможно. «Одноночка. Во всем», – шутили ее подружки-проститутки.
Сегодня же, после разговора с Ганном, я вновь пришел в PRIVATE CLUB за отвлечением от реальности путем соединения с женским телом. Пару раз мне предлагали сделать это с мужским, но… я боялся. Честно признаюсь в этом. После «Моего личного штата Айдахо» я пересмотрел свое отношение к сношениям в корне и твердо решил, что никогда не пересплю с проститутом. Я даже не знал, в какой позиции мне быть, как прочувствовать тело партнера и насладиться им. Лишь привлекательность души могла бы подтолкнуть меня к этому, но, увы, к счастью или к сожалению, ничья душа меня не привлекала – ни женщин, ни мужчин, – а к первым я просто привык.
– Привет, дорогой! – приветствовал меня Роллинс на входе.
– Привет.
– Сегодня один?
– Как видишь. – Я развел руками и хлопнул себя по бокам. – Смотрю, люди только ползут в твой клуб.
Роллинс хохотнул. Сегодня его полное тело украшали красная латексная куртка, распахнутая до низа живота длинная рубашка, свободные джинсы и красные туфли с заостренными носами.
– Кстати, милый, – его голос резко потух, – твоя неуловимая была сегодня ночью.
Я старался не показать своей заинтересованности. Достаточно, что я показал ее после той сокровенной ночи.
– И?
– Знаешь, почему клуб пуст? – спросил он, разглядывая зал.
Я выглянул из-за его спины и лишь сейчас заметил, что гости – не кто иные, как полицейские.
«Вот почему недалеко была припаркована полицейская машина».
От закравшегося предположения сердце громко застучало.
– Так что происходит? – спросил я в нетерпении.
– Мой друг, твоя ласточка оторвала себе крылья.
Я повернул голову в сторону, собираясь сглотнуть, но не смог. Я чувствовал, словно, будучи необъятным миром, полным важных и вжившихся в меня душ, теряю одну из них. Она покидает меня, улетает, исчезает у меня на глазах, а я не тяну руки, не кричу, не зову обратно, потому что знаю: она не вернется, даже если захочет.