«Если я взгляну на него, если позволю себе ответный контакт, не почувствую ли то, чего чувствовать не хочу? То, что заставит меня трястись уже не от холода. Трепет, вызываемый симпатией, которую я так стараюсь топить в болоте ошибочного мнения, специально порожденного для этого. Не хочу смотреть ему в глаза. Не хочу привязывать свою жизнь к нему, к этому разговору, к этому постыдному раскрытию. Хочу снова стать тварью».
Но я знал, что, пока стою на улице, продрогший, задумчивый, безмолвный, потерянный и в душе смертельно одинокий, я не могу стать собой. Тем собой, которого сам же создал.
– Зайдем в кафе? – Взгляд Колдера пробежался по моему дрожащему телу.
Я пожал плечами, молча принимая его предложение.
Стоя у кассы небольшого скромного заведения, я заметил, что Колдер значительно выше меня. Приблизительно на десять сантиметров. Думаю, все дело в его длинных ногах, ведь телосложение у нас было почти одинаковым.
Глупо было, возможно, заходить в кафе вдвоем, зная, какие мерзкие слухи ползут по улицам Лос-Анджелеса, забираясь на стены и вгрызаясь в скудные умы. Но этой ночью то ли работники были равнодушны к нам, то ли я был равнодушен к их мнению, ибо не замечал ничего, кроме маячащего передо мной Колдера. В этом таятся странная философия и ценность жизни: в крупных городах никому до тебя нет дела. Все равнодушны и слишком серы и умны, чтобы подпускать к себе других, но в то же время они слишком глупы. Две стороны одной медали.
– Что будешь? – вопрос Колдера ввел меня в ступор. Желудок, признаться, не требовал еды, но…
– Не откажусь от горячего какао.
– Два какао, – тут же сделал заказ мой «друг», положил на кассу пару купюр и, не дожидаясь ни расчета, ни сдачи, отошел в сторону, оставляя кассирше право самой распоряжаться оставшимися деньгами.
Мы выбрали столик у окна в самом углу. Мне захотелось расположиться на закинутом подушками и пледом подоконнике, но Колдер сел на стул, и мне пришлось сесть напротив.
В немом ожидании мы делали вид, что заняты: мой «друг» рассматривал прохожих, я же изучал меню, мысленно моля официантку поскорее принести какао. Молитвы были услышаны, и через минуту на нашем дешевом столике, украшенном лишь стеклянной бутылкой с кофейными зернами, стояли две кружки горячего напитка.
– Ты все-таки принял предложение Кристиана, – неожиданно начал Колдер.
«Боже, не мог ли ты сказать мне об этом до того, как я сделал глоток?»
Скрывая волнение, я на секунду улыбнулся ему и с хитринкой в голосе ответил:
– Да. Такие деньги на дороге не валяются, как говорится.