— «Ясно. Вернее, ничего не ясно.»
Я стоял над эльфийской принцессой и просто красивой девушкой и не мог понять: отвратительно ли то, что теперь эта ситуация меня порядком завела?
* * *
Лучше бы Дедион промолчал. Быть дурачком мне нравится больше, чем дурачка отыгрывать. Пришлось выполнять задуманное. Не мог же я сказать: «Я тут вдруг понял, что нам всё же нужно сексом заняться.»
Но и секс был. После… Короче, в ход пошёл уже проверенный аргумент: нужно подстраховаться. Переместились на постель. Лансуриелла хотела всё сделать побыстрее, я хотел её к этому подготовить. Пришлось выкручиваться. Мы вроде как просто совершаем тут механические движения, но я здесь тебя слегка поласкаю, хорошо? Всё было неловко, никакого особого удовольствия не было. Ситуация не та. Лансуриелла была бревно-бревном с самым безэмоциональным лицом из всех. Ей было приятно. Против физиологии не попрёшь, но выразить это для неё было чем-то постыдным. Мне от этого тоже было не особо приятно. Но и её я мог понять. Поэтому никакого вхождение в раж, желания заставить её стонать и корчиться от удовольствия у меня не возникло. Единственное, что мне всё-таки удалось — Лансуриелла тоже достигла пика. По лицу не скажешь, но по другим признакам я это понял. Уже не зря.
Есть ещё один странный момент: у Лансуриеллы не было пупка. Упругий, ровный, красивый животик. А пупка нет. Каюсь, я никогда до этого не обращал на эту воистину прекрасную часть девушек достойного внимания, но сейчас, заметив её отсутствие… как-то крипово выглядит. Зато я смог отвлечься этим фактом от криповости происходящего.
А вообще, Королева оказалась не такой, какой её видят горожане. Нет, конечно был риск, что её попытка меня убить провалится и я убегу. Покину город. Конец. Но я уверен, что она не стала даже пытаться из-за своих спящих… я даже не знаю, друзья они ей или подданные. Думаю, она ради и тех и других готова на жертвы.
Как только мы закончили, Лансуриелла сразу поднялась и начала приводить себя в порядок. Я тоже. Странное, неловкое… да чего врать? Гадкое настроение.
— Я должна сообщить тебе, что всё же попытаюсь лишить тебя жизни за то, что ты сделал.
Должна сообщить. Вот её я без всяких кавычек могу называть Достойной.
— Почему нет детей?
— Что? — опешила Лансуриелла.
— Ты делаешь всё ради подданных. Отличный правитель. Хотел бы я чтобы все были такими: делали как лучше, а не пытались просто подать себя лучше. Я бы мог сказать, что с моей точки зрения, то что ты сделала — это правильный, жертвенный поступок. А потому он достоин уважения. Но не смогу тебя убедить. Твою гордость и гордость сотен поколений твоих предков мне не переупрямить. Ты искренне веришь, что была этим унижена. И всё же ты пошла на это. Ради подданных. Но ради них же… Для королевства важен наследник. Его отсутствие — признак слабости. А враги ведь нападают, почуяв слабость. Отсюда вопрос: почему нет детей?