Денег, чтобы купить и поставить свечку, у Насти не было. Поэтому она лишь постояла возле могилы Ксении Блаженной, сделав вид, что о чем-то ее просит. Потом зашагала к часовне, осеняя себя крестом.
— А можно я здесь останусь, посмотрю на этого бандита? — спросила Настя все того же служителя. — Я журналистка по профессии, может, пригодится для репортажа. Я знаю, что такое любопытство — грех, но все же можно?
— Да оставайся, Бог с тобой. Бог всех принимает такими, какие они есть, всех прощает.
«Правда, неизвестно иногда, за что прощает, — подумала Настя. — Знали бы вы сейчас, дедушка, что у этой «принятой» и «прощенной» пистолеты в сумке. Хотя вам, наверное, все равно. Сказали же, что «всех принимает». Значит, и мне место найдется».
Настя постояла некоторое время в часовне. Затем еще немного побродила по кладбищу. Действительно, где-то через час подъехала процессия из тех, кто предпочитает в повседневной жизни, а не только на кладбище наряжаться в черный цвет. В часовне началось отпевание, по сути, ее последнего мужчины.
«Надо же такому случиться, — подумала Настя, — что и сюда его в могилу провожаю. Вот что называется судьба».
По правую от нее руку стоял коренастый качок, с которым Прокофьева перекинулась взглядом.
— Извините, вы были другом покойного? — позволила себе задать тихонько вопрос Настя.
— Да. А вам какое дело? — окинул ее мрачным взглядом молодой человек.
Если бы Настя поспала ночью хоть немного, наверное, она бы отдавала себе отчет в том, что рискует. Но поскольку бессонница напрочь сняла с нее все тормоза, шла ва-банк.
— Мне нужно с вами поговорить… Я была его женщиной, — немного помедлив, сказала Прокофьева.
— Что-то я не помню такую, — вновь смерил Настю взглядом «друг», которого звали Филимоном и который, действительно, как и все собравшиеся, в каком-то смысле дружил с Савелием Рыжовым по кличке Дым.
— Ну, пусть не была я его женщиной. Но мне очень нужно с вами поговорить по серьезному делу, — твердо сказала Прокофьева.
— Хорошо, положим Дыма в могилу, поговорим, — сказал Филимон, пораженный проявлением твердости духа в этой незнакомке.
После того как тело Дыма предали земле, Филимон отослал братков к машине и подошел к ожидавшей его поодаль Насте.
— Ну, что скажете, мадам?
— Пистолет узнаешь? — показала Настя Филимону выуженное из сумки оружие.
— Да, это пистолет Дыма, — кивнул Филимон. — Откуда он у тебя?
— Я его подобрала у трупа вашего друга. Мы вместе прятались от банды Полкана. Он меня, что называется, прикрывал.
— А ты кто такая? — недоверчиво спросил Филимон.