Да бред всё, бред!
Ладно, я только посмотрю. Гляну, что там, как погода, где я вообще – и назад. Посмотрю – и назад.
Он толкнул дверь.
Она не поддалась.
Чего? Он не поверил. Да ладно?
Толкнул сильнее. Безрезультатно.
Эй, мы так не договаривались!
Навалился на дверь всем телом, плечом, руками. Без толку. Как будто бы из камня. Мрамора. Гранита. Монолит. Заколотил по ней кулаками, развернулся и пнул. Эхо пролетело по коридору. Дверь даже не треснула.
Не, ну нормально!
– Эй! Алло! Вы совсем там, да?!
Голос улетел наверх по колодцу подъезда и ушёл в этажи, впитался квартирами – пустыми, безлюдными, мёртвыми.
Тишина глядела на него сверху вниз – глухая, равнодушная.
– Ааа!
Разбежавшись, он шарахнулся в дверь всем телом. Болью отозвалось в плече, прошибло руку. Обняв себя за плечо, отошёл от двери и сел на ступеньку.
Ну, и что теперь? Ладно, главное, успокоиться. Ты куда шёл? Пить? Вот иди и пей.
Он потянулся к обрывку обоев, оставленному у лестницы – и вдруг новая мысль вспыхнула в мозгу.
Обои рвались легко, с противным звуком пересохшей бумаги. От него по телу бежали мурашки. От него и от пыли, от запаха штукатурки, от ощущения шероховатой бумаги в руках.
Хватило ободрать один угол, чтобы сложить под дверью приличную кучу.
Так, а если совсем всё к чертям вспыхнет? А, да ладно. Затопчу. Успею. Или вон – вода же есть.
Как носить воду из подвала, не имея для этого ничего, решил пока не думать.
Спичка чиркнула, и бумага занялась моментально. Огонь побежал, поедая старые обои, как будто их и не существовало вовсе. Артём стал подвигать кучу ближе, ближе к двери. Мало, конечно, бумаги, лучше бы что-то увесистое, так не загорится никогда.
Стул!
Он сгонял в комнату, подхватил его в комнате, перепрыгивая через ступеньки, понёсся назад, готовясь размозжить его о мраморный пол подъезда, скормить огню, запалить тут всё к чертям, – но, слетев с последней ступеньки, остановися.
Огонь потух. От обоев осталась горстка пепла. Чёрная, сухая. Уже остывшая.
Он поставил стул и сел на него, подперев голову кулаками.
Стоило о чём-то подумать, но не думалось. В голове не было ни одной мысли.
Ладно. Может, ты этого как раз и хотела. Кто знает, может, именно этого. Да.
Он поднялся и поплёлся назад. Со стулом.
Поставил его посреди комнаты.
Сел и стал ждать.
Не думая ни о чём. Не закрывая глаза. Ровно, как статуя. Просто сидел и ждал.
Времени всё равно нет. Времени не существует. Слышно только звук швейной машинки. Монотонное, равномерное: т-т-т-т-т-т-т-т-т.
Закончилась строчка. Перевернула ткань. Поправила. И опять.
Т-т-т-т-т-т-т-т-т-т.