– Хватит. Хватит.
Он шептал и не слышал сам себя. Его трясло.
– Потом мы с мамой начали ходить в театры. Есть нечего, света нет, а в театрах светло и, более менее какие-то люди, какой-то спектакль. Театр работал тогда, Малый и театр… как его, господи… Станиславского. И, конечно, оперный театр. Ну, вот, в оперном театре, я помню, я первый раз услышала «Евгения Онегина», а в Малом театре мы посмотрели, собственно, почти весь репертуар. А с театра Станиславского нам пришлось со спектакля, сейчас уже даже не помню с какого, уйти, потому что объявили тревогу, и спектакль прекратился, и тогда мы пошли в метро отсиживаться от бомбардировки.
– Хватит!
Он схватил пластинку, стянул с проигрывателя и шарахнул об пол. Прыгал по чёрным, блестящим обломкам. Он скрипел зубами и выл. Не чувствовал, что плачет.
– Я ходила в Дом пионеров, в переулок Стопа́ни. Там разные были кружки, я занималась декламацией… Ну, там можно было и танцевать, и петь, и в хор я ходила какое-то время. Я помню, что туда завезли ёлки, уже во время войны, и сказали: «Ребята, берите, если кому-то надо», – а там украшали ёлку, ставили во дворе большую, а какие-то поменьше, вот сказали: «Берите», – но я так никогда ничего не хватала, поэтому, когда я сообразила, что можно домой взять ёлку, остались только очень большие, и я помню, как я её волокла волоком оттуда, но не так это было далеко. Рядом почти. Волоком притащила в дом, потом просила топор у соседей отбить, отрубить кусок от неё. Ну, в общем, ничего, жизнь всегда жизнь. А какие у нас были красивые узоры на окнах, морозные… Вспоминаешь – все хорошее. Ничего не вспоминается, что было плохо. Не было плохо, все было нормально. Понимаете?
И шорох пустой пластинки. Доиграла…
Он пнул граммофон со всей злости. Больно ударил палец. Аппарат отъехал в сторону, и из-под него показались старые, пожелтевшие листы. Артём упал на колени, стал вытягивать их, быстро просматривать, отбрасывать, брал другой, следующий.
«Сухов Анатолий Михайлович, 1919 г. р., Китай, пос. при ст. Хайлар, КВЖД; русский; образование среднее; б/п; лаборант-химик. Проживал: Московская обл., г. Ефремов, ул. Ломоносова, д. 36. Арестован 1 сентября 1937 г. Приговорен Комиссией НКВД СССР и прокурора СССР 28 ноября 1937 г., обвинен в связях с японо-китайской полицией, которой дал справку о местонахождении своего брата в СССР, работающего на военном заводе № 3, связях с «харбинцами». Расстрелян 4 декабря 1937 г. Место захоронения – Московская обл., Бутово. Реабилитирован 11 июня 1957 г.».
«Сухов Михаил Афанасьевич, 1875 г.р., место рождения: Рязанская обл., Сараевский р-н, с. Борец. Пол: мужчина. Дата расстрела: 2 января 1938 г.».