«Например, Сок Хенон».
Это был младший брат нынешнего короля. Тем не менее, Сок Хенон не отличался особой смелостью и не мог похвастаться сильной поддержкой.
Но раз так, оставался лишь один наиболее вероятный вариант:
«Возможно, это тот, кто знал истинное значение Лука Красного Феникса и желал заполучить его…».
В таком случае опасность грозила также Дао Синего Дракона, Копью Белого Тигра и Ожерелью Чёрной Черепахи. А это было очень опасно. Настолько опасно, что весь континент мог упасть в хаос.
«Нет, это далеко не та проблема, которая должна волновать меня прямо сейчас».
Если ситуация станет серьёзной, придут люди Королевства Хван и решат её.
«Я должен сконцентрироваться на том, чтобы вернуть Лук Красного Феникса».
Но он не знал, где сейчас может находиться старый Лук Красного Феникса. Из-за нашествия монстров на север королевства связь с внешним миром была крайне ограничена. Итак, куда более реалистично было создание нового сокровища, которое заменит Лук Красного Феникса, а потому Хан Сокон и надеялся на кузнецов Пангеи.
«Пожалуйста… Постарайтесь уж…».
А затем, пока он продолжал смотреть на постамент, где ранее покоился Лук Красного Феникса, в его ушах раздался старческий голос:
– Чем дальше, тем твоё лицо становится все более и более обеспокоенным. Ты ведь в курсе, что излишние переживания токсичны для здоровья?
– Мама! – воскликнул Хан Сокон, тут же опознав владельца этого голоса.
Его маме было уже за восемьдесят лет, а потому он волновался за неё ещё больше, чем за божественные сокровища.
– Мама, если будешь так высоко подниматься, у тебя снова разболятся колени, – подбежав к ней и взяв под руку, проговорил Сокон.
– С твоей матерью всё в порядке. Не забывай, что ты должен всегда сохранять полное спокойствие. Лучше тренируй своё тело и разум, чем предавайся ненужным волнениям, – присев напротив постамента, проговорила его мать, – Я собираюсь налепить немного рисовых лепёшек, так что не обращай на меня внимания и занимайся своими делами.
– Хорошо!
Его мать всегда была рядом с ним, начиная с самого детства. Всякий раз, когда он чувствовал растерянность и беспокойство, она подходила к нему и непременно утешала.
А как только он садился работать, его разум всегда прояснялся, а голова – становилась холодной и расчётливой.
Итак, весело улыбнувшись, Хан Сокон решил посвятить немного времени каллиграфии. Искусство начертания иероглифов в полной темноте было для него чем-то совершенно новым, но сдаваться он не собирался.
***
– Хо-хо-хо! И кого я вижу!? «Чёрный» Белый своей собственной персоной? – воскликнул Енох, уперев руки в бока и насмешливо поглядывая на подготавливающих материалы кузнецов Белого Молота, – Неужели неудачи последних трёх лет вас ничему не научили? Или вам нравится позориться на глазах у всего города?