— Ну, ты блин, даешь! — покрутил головой Колышев. — О, простите! Вас лишили свободы из-за них, а вы тут о теплых чувствах рассказываете.
— Человек состоит из эмоций и разума. Эмоции кричат — убей, они враги! Разум говорит — прости, ибо не разумеют, что творят. Трудно соединить одно с другим. Прощение — великий дар, единицы способны на такое. Мои жалкие попытки, — Стремилов усмехнулся, махнул рукой, — выглядят глупо, признаю.
— Но вы хотя бы пытаетесь. Я и на такое не способен, — махнул рукой Апполинарий.
— Да, я знаю вашу историю. Раздражение национальными особенностями плюс личное горе равняется национальной ненависти. Вы не один такой. Сколько наших солдат и офицеров, воевавших на Кавказе, ненавидят выходцев оттуда? Десятки тысяч! И переделать их мировоззрение очень трудно. А ведь многие из бывших солдат становятся чиновниками, бизнесменами, журналистами. И свою ненависть к кавказцам они вкладывают — ну, как это сказать … в дела. Легко провозгласить национальную терпимость, отказаться на словах от расизма. А в реальной жизни?
Стремилов покачал головой, послышался тихий вздох.
— Но ведь надо что-то делать! Нельзя сидеть сложив руки! Если заниматься одной говорильней, мы исчезнем, как нация, в ближайшие тридцать или сорок лет! — восклицает Апполинарий.
— Да, вы правы, — кивает Стремилов. — Но, видите ли в чем дело, примитивными убийствами проблему не решить. Почему горцы эмигрируют в русские города? Из-за нищеты! Они же живут, словно в каменном веке. Только вместо пещер домишки из булыжника. Пасут скот, выращивают на огородиках овощи. Все! Больше в горах делать нечего. Но они видят, как живут другие. И если старики машут руками — мол, нам и так хорошо, то молодежь оставаться в пещерах не хочет. Но и в городе молодым людям делать нечего, у них нет профессии, зачастую даже элементарной грамотности. Отсюда и преступность.
— Ну так что теперь, заводы им строить? Университеты открывать? — угрюмо спрашивает Апполинарий. — Было это уже. На заводах работали только русские, институты принимали диких и неграмотных детей пастухов. Учиться не хотели, зато каждый раз хватались за ножи и угрожали преподавателям, что отрежут голову, если им не поставят хорошие оценки. Русские уехали, их места заняли местные. В результате заводы обанкротились, ВУЗы начали выпускать липовых специалистов, которые в конце концов возвращались в родные аулы. Потому что отовсюду их выгоняли! Вы можете мне назвать хотя бы одну научную школу на Кавказе? Вот дзюдоистов и этих … как они … ну, уши у них поломаны и носы вбок! В общем, борцы какие-то, вольные или невольные. Спортивные школы есть, чемпионов страны, Европы и мира готовят. Ну и что? Две трети этих самых спортсменов в итоге становятся уголовниками — бандитами и грабителями. Потому что ничего другого, кроме как выламывать руки, не умеют! А кто будет заниматься наукой, производством? Опять русские?