Апполинарий пожимает плечами:
— Ну, азиатам туда и дорога. У себя дома пусть строительством занимаются. Следователю сочувствую — работенка предстоит нелегкая. А о пожаре я, разумеется, знаю — стройка-то почти в моем дворе. Но к пожару не имею никакого отношения, уверяю вас!
— Да-да, разумеется, сей акт вопиющей жестокости не ваших рук дело, — закивал Пятницкий и даже лицо делает эдакое преувеличенно возмущенное.
— Капитан, я еще раз вам повторяю — это не я! — восклицает Апполинарий.
— Конечно-конечно, господин Колышев, — поспешно соглашается Пятницкий, но на лице крупными буквами написано — так я тебе и поверил!
Апполинарий досадливо машет рукой:
— Что нибудь еще?
— Да! Вот, документики для вас припас кое-какие … ксерокопии, разумеется! О грузинской банде воров-домушников, что промышляла здесь недавно.
— А я тут причем? — опять удивился Апполинарий, но тут же осекся.
— Вот-вот, — удовлетворенно кивнул Пятницкий. — Есть очень серьезное подозрение, что именно эти ребята побывали в вашей квартире. К сожалению, арестовать и допросить не можем, пока нет прямых улик, только косвенные. Но вы-то процессуальным кодексом не обременены, спрашивать можете по полной программе. В любом случае «грызуны» расскажут много интересного. Берете?
— Да, — без колебаний отвечает Апполинарий.
Плотный конверт из оберточной бумаги перекочевывает в его руки.
— Благодарю. И до свидания! — сухо прощается Колышев.
Он неуклюже выбирается из машины, проклиная про себя низкую посадку «форда» и обледенелый тротуар.
— А за расследование пожара на стройке не извольте беспокоиться, господин Колышев! — слышится голос Пятницкого за спиной. — Тупик он и есть тупик.
— А я и не парюсь, с чего вы взяли? — с усмешкой ответил Апполинарий. — И вот еще что … перестаньте разговаривать со мной в манере дореволюционного приказчика из книжной лавки. Вам это совершенно не идет. А Палюдариум — это сайт в рунете для любителей латыни. Именно в интернете публикуется большая часть научных работ, а вовсе не в бумажных журналах — это позапрошлый век! За сим всего хорошего, Валерий Палыч.
Апполинарий переходит на другую сторону улицы с подчеркнуто независимым видом, при этом конверт с документами небрежно зажат двумя пальцами, словно это совсем ненужная, пустяковая вещь.
— Ну-ну, — с усмешкой качает головой Пятницкий.
Едва захлопывается железная дверь подъезда, Апполинарий бросается по лестнице в квартиру, перепрыгивая сразу через две ступени. После второго пролета заколотилось сердце, лицо покрылось жирными каплями пота, в груди засипели легкие. «Совсем дохлым стал, — вяло отметил про себя Апполинарий. — Надо побегать по утрам, что ли? Или приседать со штангой»? Дверь в квартиру поспешно распахивается, Апполинарий рвется внутрь, но проклятый ключ застрял в замке и злорадно уперся в какую-то там выемку. Злясь и ругаясь про себя, Апполинарий кое-как выдирает дурацкую «железяку», бросается в комнату. Прямо в верхней одежде, не снимая обуви, падает в кресло. Вспыхивает торшер, обрывки конверта летят на пол … в руках Апполинария оказалась тонкая стопка листов с текстом и фотографиями. Он внимательно прочитал документы, рассмотрел черно-белые изображения плохо выбритых мужчин в вязаных шапочках. Похоже, капитан не врал, утверждая, что именно эти трое ограбили квартиру и убили маму. Конечно, все предположения, но очень правдоподобные. На одной из фотографий изображен балкон, полуоткрытая дверь — второй этаж — внизу от руки написан адрес съемной квартиры. Судя по нему, дом расположен на соседней улице. Что ж, логично — обокрали квартиры в микрорайоне, потом перебрались в другой и так далее. Как правило, организованные банды домушников делят город на участки, чтобы не мешать друг другу, «пасутся» месяц, другой, затем уходят.