Ненависть (Ильин) - страница 69
— Чертов клоун! — раздраженно проворчал Апполинарий, но файлы скачал и открыл.
Это оказались выписки из уголовного дела с фотографиями. Прилагалась и пояснительная записка, из которой следовало, что высокопоставленный бандит по кличке Мурадака (от Мурад-ака) собирается отпраздновать Новый Год на загородной даче в кругу друзей аккурат тридцать первого декабря. Апполинарию Павловичу вежливо предлагалось посетить «высокое» собрание с компанией «патриотически настроенных» друзей и провести разъяснительную работу. А заодно пошарить в личной базе данных и выяснить, нет ли среди знакомых Мурада сотрудников ГУВД. Фамилии и программа «ломалка» кодов прилагалась.
— Клоун … нет, шут гороховый! — ухмыльнулся Апполинарий. — Разъяснительную работу!
Посмотрел обратный адрес — так и есть! Вася Пупкин почта ру. Наверняка зарегистрировался только что с терминала в аэропорту или на вокзале и больше с этого адреса никаких писем не будет. Апполинарий покачал головой, из груди вырвался тяжелый вздох — трудна ты, работа секретного агента! Он еще раз внимательно просмотрел присланные документы. Странная кличка «Мурад-ака» объяснялась тем, что матерый уголовник был метисом, то есть папа с Кавказских гор, а мама из пустынь Киргизии. Поэтому ворюга пользовался уважением у «джигитов» и азиатов. «Кстати, рожа твоя, Мурадик, почему-то мне знакома. И откуда я тебя знаю»? — удивленно подумал Колышев. Апполинарий выключил комп, ткнул ногой в стол. Кресло послушно откатилось к дивану. Небольшой термос на журнальном столике тихо звякнул металлическим днищем о стеклянную столешницу. Апполинарий лениво откручивает пробку, темная, почти черная струя горячего кофе наполняет украшенную золотой каймой чашку. Из пластиковой коробочки одна за другой падают две таблетки заменителя сахара, малюсенькие пузырьки воздуха появляются на поверхности. Горячее пойло приятно согревает глотку, тепло настраивает на «философский» лад.
Пару лет назад в доме появился дворник таджик. Нормальный мужик, не пьет, не прогуливает, работу выполняет хорошо. Прежний, гастарбайтер из Вологодской губернии, отличался тем, что выпадал в запои на несколько дней. Двор зарастал мусором, контейнера буквально лопались от вонючей дряни, вдобавок стояли так, что водителю мусоровоза приходилось проявлять чудеса высшего пилотажа, чтобы подобраться к бачкам. Потом мужичок приходил в себя, работал сутки напролет и двор освобождался от грязи. Чистота держалась около недели, затем все повторялось — дворник исчезал, мусор рос в геометрической прогрессии, жильцы злобно жаловались в управляющую контору. Гастера с Вологодчины выгнали и через некоторое время появился тихий таджик в оранжевом, словно переспелый апельсин, комбинезоне. Первое время новый дворник обитал в подвале, переоборудованном под жилье. Работал хорошо, жалоб на новичка не поступало, двор очистился и управляющая контора даже сделала детскую площадку с качелями, горкой и детским лабиринтом. Все такое деревянное, яркое, словно хохломская роспись, с замысловатой резьбой. Спустя три месяца приехала жена дворника. Было летнее утро, Апполинарий спешил на работу. Он на ходу дожевывал бутерброд с бужениной, в левой руке портфель, правой пытается проверить, не забыл ли застегнуть ширинку, глаза треугольные, волосы дыбом. Навстречу, от автобусной остановки, неспешно шагает широкая женщина неопределенного возраста в пестром халате и домашних тапочках. Голова повязана ярким платком с блестками по краям, на тугом лице вздрагивают щеки, глаза-щелки блестят трехкаратными алмазиками. Руки сложены на выпуклом животе. Сзади плетутся пестро одетые дети плотной кучкой; Апполинарию показалось, что все одного возраста, но ведь так не бывает? (Ошибался. Позднее он узнал, что жена дворника не разменивалась по мелочам, рожала сразу тройню. В крайнем случае, двойню.) Последним семенит глава семейства — руки тянут к земле гигантские чемоданы, плечи перекошены раздутыми узлами и даже на шее болтается не то детский ранец, не то сумка. Круглое лицо налито кровью, пот буквально сочится из кожи сверкающими горошинами, от спины поднимается пар. Апполинарий окинул живописную кучку равнодушным взглядом, отвернулся — мне нужны дворницкие проблемы? Он потом не раз встречал во дворе или близлежащем гастрономе эту таджичку в окружении галдящих детей. И всякий раз у нее был раздутый живот. Эта женщина была перманентно беременна. Словно свиноматка рекордсменка, она вынашивала детей, рожала и опять беременела очередной порцией двойняшек. Или тройняшек.