Ника была уверена, что любовь – это мама и папа, которые, может, и поругают за какие-либо провинности, но потом обязательно простят, приласкают и будут любить ее еще больше, чем прежде. Именно такой любви она и просила у своего Господина, и он откликнулся на ее просьбы: был очень ласков и осторожен с ней ночью. Ника доверилась ему и искренне считала, что теперь так будет и дальше. Наивная девушка не осознавала, что никогда свободолюбивый волк не превратится в овцу, тем более за одну ночь. Разве что прикинется мирным, чтобы выбрать время для нападения.
Проснувшись утром на шелковых простынях и обнаружив на шее вместо ошейника бриллиантовое колье, Ника решила, что угодила своему Повелителю, и очень обрадовалась. Раз он так щедро наградил ее, значит остался доволен, значит можно не опасаться плеток и ножей, значит больше не придется сидеть на цепи в мерзком ошейнике. Все, что происходило в этот день дальше, напоминало сказку и лишь подкрепляло в ней эту уверенность.
Вместо серой холодной кельи она оказалась в шикарных апартаментах с удобной кроватью, огромным зеркалом и окном, через которое (о, счастье!) комнату заливал солнечный свет. Все те же рабыни не отходили от нее ни на шаг, предвосхищая малейшую потребность, и даже смотрели по-другому, с подобострастным уважением, украдкой с восхищением косясь на колье и браслет. Она наелась досыта и (наконец-то!) была облачена в одежды из нежнейшего шелка, приятно ласкающие кожу. Жизнь показалась прекрасной, но тело болело все: и снаружи, и внутри.
Еще утром обычные манипуляции девушек, как ни старались они прикасаться к ней осторожно, вызывали у Ники непроизвольные стоны. Хуже всего дело обстояло с отправлением естественных надобностей. Ника как могла крепилась и откладывала этот момент, но организм все-таки взял свое. Сначала она долго собиралась с силами, чтобы напрячь живот, а потом горячая струя так обожгла пах, что она взвыла в голос, благо одалиски деликатно оставили ее одну. Нике очень хотелось посоветоваться с какой-нибудь опытной женщиной, но, кроме рабынь, она ни с кем не общалась, а задавать вопросы им пока стеснялась. Впрочем, одалиски весь день усердно трудились над ее измученным телом, видимо, хорошо понимая состояние своей новой госпожи и изо всех сил стараясь облегчить ее страдания.
Кровь из Ники уже не текла, стертая кожа перестала саднить, умащенная всевозможными маслами, мышцы постепенно расслаблялись от массажа. Занимаясь своей работой, девушки не проявляли особого беспокойства, и Ника решила, что с ней все в порядке, так и должно быть в первый раз и скоро все пройдет. Ей было невдомек, что во дворце хорошо известного своими зверствами Фатиха уже давно никто не проявлял особого беспокойства даже по поводу отрубленных голов, к этому привыкли и считали почти нормой.