Он прошел лоток, где продавали маски, половинки лиц с пустыми глазами. Таких было много по всему городу в эти дни, ведь ярмарка начиналась с маскарада. Марлена забавляла такая традиция, ведь, если посмотреть, лицо каждого уже было маской.
Марлен всегда был хорош в вынюхивании секретов. Еще со времен, когда он стряхивал братьев с яблочных деревьев в семейном саду, куда они залезали до того, как разрешалось собирать урожай. Озарять светом самые гадкие мысли людей его… развлекало.
Это отразилось и в его работе: критики хвалили Марена и Дариена за их мастерское раскрытие глубин человеческой души. Половина в этом была заслугой Марлена, который ощущал, как силы его желания поднимаются в свете свечи, превращаются в тени других, воображаемых фигур. Они с Дариеном прославлялись за то, что свергали героев минувших дней. Делали их похожими на людей, а порой и хуже.
Некоторые критики их песен выбирали другой путь, злились, что такие юные поэты популярны, ведь их тексты были исполнены цинизма. Порой они даже предлагали запретить такие песни, но юмор поэтов-сатиров развлекал двор. Так говорили Марлену. Пока не насмехаешься над придворными, писать сатиру о героях старины позволялось.
Много юмора исходило от Дариена. Марлен был тенью, что танцевала по краю, критики ощущали ее, но не могли точно описать, к их раздражению. Это тоже можно было считать секретом. Темным сердцем их музыки.
Но была разница между раскрытием секрета, который можно было обратить в песню, и важного секрета. Например, такого, из-за которого могли убить.
Марлен до этого не раскрывал такие секреты, а теперь не знал, что делать.
Виноват был Дариен, конечно, за то, что совал нос — и не только — не в свое дело. Дочь одного из выдающихся людей Тамриллина. Марлен знал, что отговорить друга не сможет: Дариен сделает так, как ему захочется. Мир давно научил его, что он может.
Марлен усвоил другой урок.
И он не успевал обдумать это, близился бал у Гелвана. Играть перед королем и самим Придворным поэтом… Он должен был сейчас репетировать с Дариеном. Но спонтанность всегда отличала их отношения, было поздно менять старые привычки. Даже сейчас, в критический момент их жизней.
Бал Гелвана. В доме, куда Марлен пробирался рассмотреть все, где они с Дариеном будут выступать. Где он не сдержался и немного осмотрелся, раскрыв при этом секрет торговца, который мог стоить ему жизни.
То, что семья Гелвана была из галицийцев, со стороны мастера Гелвана — точно, все знали. Как и то, что галицийцы очень любили деньги, так что не было сомнений в том, как отец Рианны от уборщика улиц поднялся до одного из самых влиятельных людей Тамриллина.