«Что-нибудь нравится? — Райен, теплое перышко дыхания у ее уха. — Хотя это не важно, любимая».
А потом она вернулась в дом торговца Тамриллина, снова была рядом с Леандром, они собирались выступать перед Придворным поэтом и королем.
— Лин, о чем ты думаешь? — сказал Леандр уголком рта. Он тянул синий плащ за манжеты, она знала, что он нервничает.
— Что все чешется, — она не врала, она давно не носила платье, и тело протестовало.
Они поприветствовали мастера Гелвана, стоявшего у входа, обрамленного резным мрамором. Он был худым мужчиной с уставшим лицом, его светлые волосы вот-вот поседеют. Его наряд был алым, с золотой вышивкой. Она представляла цену такого цвета. Рубиновый кулон лежал на груди торговца, простое золотое кольцо было на левой руке, хотя она знала, что его жена умерла много лет назад. Он кивнул Лин и Леандру, не удивившись поэтессе. Она была благодарна за это.
Теперь, разглядывая толпу, Лин сказала:
— О нет.
Леандр вздрогнул. Перед выступлением он всегда был на иголках.
— Что?
Она заметила двух в черном, безупречно подготовленных и красивых. У обоих на кожаном ремне на поясе были резные лиры.
— Они.
Леандр проследил за ее взглядом и тихо выругался. Лин вздохнула.
— Прости, — сказала она. — Я знала, что они будут здесь. Я встретила Марлена сегодня в храме, и он сказал мне. Любовался собой, конечно, хотя это, наверное, его нормальное состояние.
Они сразу бросались в глаза: высокий и задумчивый Марлен и тонкий и светловолосый Дариен с хитрыми голубыми глазами. Они прославились и в свой год в Академии, может, их будут обсуждать еще годы. Всего за год после Академии они стали известны, этому могли позавидовать даже некоторые Пророки.
Кто мог состязаться с ними? Поэтесса с малым опытом? Выпускник Академии, который пока не получил метку?
Она знала, о чем думает ее напарник.
— Леандр, послушай меня, — сказала она. — Террон послал нас сюда, потому что верил в наш талант. Пророк послал нас. Мы не должны робеть из-за этих людей.
— Они лучше нас, — сказал он. — И у них две лиры, так что их дуэты сложнее. Где вино?
Она поймала руку, надеясь, что это не вызовет подозрений. Нельзя было, чтобы здесь видели их ссоры.
— Ты знаешь, что с твоей концентрацией делает вино, — сказала она. — Сегодня ошибаться нельзя.
— Ты откажешь мне в вине из погреба мастера Гелвана после месяцев дешевого эля? — сказал Леандр. — Где твое сердце, Лин?
Она улыбнулась, радуясь, что его юмор вернулся.
— Потом, — сказала она. — Отпразднуем хорошо сыгранную песню.
И, когда придет это время, она тоже выпьет бокал вина. Бледно-золотого вина из горных виноградников, налитого до края, в стиле северных мужчин (или женщин). Жар лета окутывал их, но она все еще была собой.