Марлен не вернулся в таверну. Это было странно, но Дариен решил игнорировать это. Они с Хассеном пошли по улицам после заката, хотя главное веселье маскарада было недоступно для Дариена. Пока он не позволит женщине в маске очаровать его и отвлечь от тревог.
Но это казалось неправильным, он знал, что Рианна не поймет это. Запретная любовь была сложнее, чем он думал. Конечно, возлюбленные в таких песнях были печальными.
Люди вокруг них летели, как бабочки, к ритму барабанов, маски блестели в огнях. Дариен смотрел на женщин, как от движений развевались их волосы, как их платья открывали свету больше кожи, чем было допустимо. Храм Трех пытался наложить ограничения на одежду и поведение этой ночью, но маски придавали смелости людям. И почти все стражи сами уходили праздновать.
Так было нечестно.
— Не понимаю, почему мужчина твоего положения так не уверен в себе с дамами, — сказал Дариен Хассену, чтобы отвлечься, голова и плечи его были над водой. — Я-то застрял, потому что еще не получил девушку, но что у тебя?
— Мне не нужно оправдываться перед тобой, — прорычал Хассен.
— Можешь зваться наследником Элдемура, если это поможет, — улыбнулся Дариен. — Я не собираюсь бывать тут часто, — он не был тут с середины зимы, жалел об этом: его сестры намекали, что ему пора жениться и взять обязанности единственного сына на себя. Его мать, прощаясь, плакала.
Дариен пришел в себя и понял, что Хассен не ответил, и посмотрел на мужчину. Тот замешкался, пытался подобрать слова, хотя с маской было сложно понять. Хассен сказал, наконец, едва слышно среди шума барабанов и криков:
— Был кое-кто. Я думал, что уже забыл ее.
— Ах, — Дариен опешил. Это была ночь смеха. — Слушай, — он хотел отвлечь друга. Он нашел камешек у ног. — Видишь лампу на воде? Я попаду по ней камнем.
— Шутишь, — сказал Хассен.
— Смотри, — Дариен отвел руку и выбросил вперед, выпуская камешек. Он попал в центр лампы, порвал бумагу и открыл огонь внутри. Камешек беззвучно утонул.
— Позер, — сказал Хассен, но расслабился. Дариен улыбнулся. Теперь начнется ночь.
* * *
Круг сирианских танцовщиц, темнокожих и подтянутых, исполнял сложный танец под ритм барабанов. Рианна Гелван еще не видела танцовщиц с востока, а Нед узнал их из путешествия с отцом. Ее поражало, как цветные шлиры парят вокруг их рук и ног от движений танца. Все они были прекрасными.
— Они тренировались для праздника, — сказал Нед ей на ухо. — Некоторые труппы получают заказы, порой даже от королевичей.
Рианна рассеянно кивнула, дикий ритм барабанов заводил ее.
Два барабанщика покачивались, колотя по шкуре, натянутой на дереве. Странные большие маски закрывали их лица от подбородка до лба. Одна маска была черной, пустой рот был опасной улыбкой, а другая была белой и с недовольным оскалом. Они стучали, шеи были напряжены, и было видно сухожилия. На их правых руках был камень на третьем пальце — кольца Академии.