Что его злило? Лин не знала, но при мысли о гневе вспоминался смех ее матери, чувственные губы в крови свежего мяса.
Голос Валанира, ведущий ее весь вечер, отвлек Лин от мыслей. Он сказал с далеким взглядом:
— В деревнях сегодня творят дикие вещи, я помню, — он затих на миг. — Мы не можем так пропустить ночь. Я куплю тебе выпить.
И она пошла за ним, заметив, что они прошли много таверн. Она старалась переступать подозрительные лужи.
Вскоре она поняла, куда они идут.
— Вы… — она тряхнула головой.
— Да? — он не замер.
— Вряд ли мы идем в популярную таверну поэтов просто выпить.
— Может, я хочу их послушать, — ответил он. — Сегодня можно легко себя скрыть. Это удобно.
«Кольцо и Бутыль» была людной, словно было время ужина. Даже теснее. Но у многих поэтов все еще были маски в честь праздника. Почти все сидели у центра, вокруг Дариена Элдемура, заметного даже в разноцветной маске.
— Что это значит? — спросил с тревогой один из поэтов у ног Дариена.
— Друзья, похоже, Валанир Окун или умный самозванец среди нас, — сказал Дариен. — И вы не угадаете его возраст, его голос все так же силен. За него! — он поднял кружку. Поэты повторили за ним и подняли кружки.
Валанир улыбнулся в углу.
— Пройдоха, — сказал он. — Я редко звучу в таких тостах.
— Цена подслушивания, — сухо сказала Лин.
Мужчина выше поднялся на ноги. Хассен Стир, вспомнила Лин.
— Все хорошо, Дариен, — сказал Хассен. — Но зачем величайшему поэту нашего времени рисковать так жизнью?
Дариен пожал плечами.
— Не знаю, — сказал он. — Мы даже не знаем, он ли это был.
— А если он? — не отступал Хассен. Только он был без маски. — Это все то же послание, но по всему городу. Что бы недостойны. Что, может, даже Академия…
— Молчи, — сказал Дариен. — Ты хороший, Хассен Стир. Не вреди себе ересью.
— Разве вреда уже не было достаточно? — спросил мужчина на окраине со знакомым голосом. Сердце Лин сжалось.
Леандр Кейен встал с кружкой в руке. Его ноги покачивались.
— Что хорошего в этих разговорах? — громко сказал он. — Ты говоришь, что не хочешь победить? Или пытаешься отогнать нас, чтобы конкурентов было меньше?
Лин ощутила руку Валанира на запястье и поняла, что делает. Она поняла, что встала, и некоторые даже посмотрели на нее. Она села на скамейку.
— Он такой дурак, — пробормотала она.
— Да, — сказал Валанир, и у него это звучало как обвинение.
Она беспомощно пожала плечами.
— Я просто… не могу это вынести.
— Он тебя вырезал из своей жизни, — сказал Валанир. — Учись отпускать тех, кто хочет уйти. И радуйся этому.
Дариен снова заговорил, повернулся к Хассену, словно Леандра там и не было: